констатировала про себя Валентина Андреевна, приближаясь к машине. Болдырев сегодня не работал в ночной смене, значит, и ему позвонили с утра пораньше. Он вышел и распахнул дверцу перед подошедшей начальницей.
– Доброе утро, Валентина Андреевна.
– Привет, Сережа. Что там стряслось, ты не знаешь? – поинтересовалась Вершинина, усаживаясь на переднее сиденье.
– Мне позвонил Коля Антонов, сказал, что в квартире на Пензенской обнаружен труп. Больше я ничего не знаю.
– Ясно.
«Волга» тронулась с места, выехала со двора и помчалась по пока еще не запруженной городским транспортом улице.
Вершинина нахмурилась и молча стала смотреть на дорогу. Солнце, все более уверено проглядывавшее сквозь рваные облака, уже не радовало ее. День, по всей видимости, предстоял суматошный и не слишком приятный.
Спустя четверть часа Вершинина открыла дверь в кабинет Мещерякова. Он уже сидел за своим столом, словно бы и не уходил вчера с работы.
– У нас проблемы, – объявил он вошедшей.
– Это я уже слышала, – парировала она, садясь на стул.
– В квартире на Пензенской, 24 произошло убийство. Час с небольшим назад там был обнаружен труп девушки. Этот объект охраняется нашей фирмой уже четвертый месяц. Кто дежурил сегодня?
– Ганке и Николай Антонов, – ответила Вершинина.
– Как могло получиться, что в охраняемой нами квартире произошло такое преступление?
Вершинина почувствовала, как в ней закипает раздражение. Она помолчала несколько секунд, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего. Шеф восседал за своим столом с грозным видом. Его маленькие глубоко запавшие глазки под кустистыми бровями словно насквозь просверливали собеседницу.
«Хочет поиграть в строгого начальника, видно, решил, что давненько не устраивал выволочек нашему отделу», – думала Вершинина, поджав губы.
– Преступления, Михаил Анатольевич, совершаются сплошь и рядом, – наконец произнесла она, – и мы не можем нести ответственности за каждое из них. Наше дело следить за тем, чтобы не было незаконного проникновения на объекты. В том же случае, если тревожных сигналов не поступает, мы не в состоянии предотвращать действия злоумышленников.
– Все это я и сам отлично знаю, – ответил Мещеряков, – ты понимаешь, Валентина, что страдает престиж нашей фирмы?
– Если вам, Михаил Анатольевич, так дорог престиж фирмы, наймите отдельного охранника на каждый охраняемый нами объект. Пусть у дверей каждой квартиры сидит вооруженный человек и проверяет пропуска и всех входящих. В этом случае еще можно будет предъявлять службе безопасности подобные претензии.
Вершинину понесло. Она вся так и кипела справедливым негодованием. Единственное, с чем она никогда не могла смириться, так это с самодурством начальников. Они с Мещеряковым знали друг друга уже не первый десяток лет. Их считали не столько шефом и подчиненной, сколько близкими приятелями. Мещеряков даже пытался подвизаться на ниве сватовства, активно пытаясь вмешиваться в личную жизнь Вершининой. На все это она смотрела сквозь пальцы, понимая, что у каждого человека должны быть какие-то слабости. Но сегодня он, по ее мнению, хватил через край. Обычно они общались, как близкие друзья, называя друг друга просто по именам и обращаясь на «ты». Сегодня же Вершинина упорно называла шефа по имени отчеству. Это подействовало.
Мещеряков слегка поерзал в своем необъятном кресле, откашлялся и произнес в примирительной манере:
– И все-таки, Валя, это нехорошо, согласись.
– Конечно нехорошо, чего ж хорошего в убийстве? – не сдавалась Вершинина. – Но если возлагать ответственность на нас, то…
– Ну все, все, погорячился я, – прервал ее Мещеряков.
Но Вершинина была не из тех, кто легко идет на компромисс, когда задето самолюбие.
– Тем более, что практически каждое преступление, совершенное на охраняемых нами объектах, мы расследуем. И расследуем, смею сказать, вполне успешно. По-моему, на этот счет к нам не пока еще не поступало никаких претензий, не так ли?
– Все верно, Валюша. Давай-ка кофейку попьем, ты поди и поесть-то не успела?
– Не сыпь мне соль на рану, Миша, – усмехнулась несколько смягчившаяся Вершинина.
Мещеряков тяжело поднялся с кресла, взял две чашки и налил в них кофе из большого термоса. В последнее время он постоянно привозил на работу кофе в термосе. Ему казалось, что таким образом он экономит рабочее время, как свое, так и своей секретарши Люды, которая и без приготовления кофе была загружена больше, чем достаточно.
– Закурим, Валь, – предложил Мещеряков.
– Натощак не курю, – ответила Вершинина.
– Правильно делаешь, а я закурю, если не возражаешь.
Вершинина пожала плечами:
– Как знаешь, дело твое.
Мещеряков подошел к окну, открыл пошире форточку, вынул из пачки сигарету и закурил.

* * *

Тем временем подчиненные Валандры, так они назвали Вершинину, в полном составе собрались в дежурке.
Это было довольно просторное, многофункциональное помещение, служившее и столовой, и спальней, и комнатой для совещаний. Кроме того, в этой комнате располагался пульт, куда поступали звонки с объектов, поставленных на сигнализацию.
Болдырев и Антонов-старший сидели на диване, Толкушкин с Маркеловым взгромоздились на подоконник, Ганке восседал в видавшем виды дерматиновом кресле, Антонов-младший устроился на стуле, за большим круглым столом, а Мамедов колдовал на «кухне» – так они называли дальний угол комнаты, где стоял столик с посудой и холодильник «Стинол».
1 2 3 4 5 6 7 8