- А знаешь, - сказал Кучер, - они ведь тут не первый день кукуют. Мы позавчера утром их видели, просто близко не подходили. Так же валялись, бездельничали.
- Что-то не похоже, что они здесь больше двух дней, загара-то нет, видал, чуть розовые? - возразил Вовец. - Хотя... - он задумался, консервных банок штук двадцать валяется. Зато канистра с водой почти полная.
- Ты даешь! - изумился Кучер. - Шерлок Холмс! На кегебейку, часом, не работал? Канистра алюминиевая, наполовину в песок закопана. Ты что, заглядывал в нее?
- Отпотела почти до самого верха. Вода холодная, из родника или колодца. А палатка давно поставлена. Видал, колышки какие сухие, и натяжка ослабла?
- Колышки могли на месте подобрать, готовые. А за водой утром сплавали.
- Весла видел? Тоже внимания не обратил? Они вместо стоек палатку держат. А из лодки воздух выпущен почти весь. Это её на солнышке так раздуло, хотя складочки ещё остались. А на песочке следы точь-в-точь, как от морды нашей "казанки" натыканы.
- Ишь ты, - Кучер изумленно помотал головой, - да ты парень непростой. Я тебя уже боюсь. Может ты и мысли читаешь?
- Очень жаль, но что нет, то нет. А неплохо бы узнать, почему у них рация работает, а сами дрыхнут? Проспали ведь они нас, прочухали. Неспроста они тут дежурят, неспроста.
- Может, на "контору" работают? - предположил Кучер. - Или рыбнадзор какой?
- Что ж, для этого они достаточно глупы и накачаны...
Порешили голову не ломать, а продолжить свой маршрут. Через пару часов у Вовца от сверкающих солнечных бликов на воде начали слезиться глаза. Он пересел на корму к рукоятке управления, а недовольный Селифанов принялся пялить глаза на прибрежные водоросли. Шли малой скоростью, и Вовец принялся выпытывать у Кучера все известные тому обстоятельства исчезновения мужиков и их рыбацкие привычки. Но узнал немного.
Мышковца, как крупнейшего специалиста, все заводские шишки приглашали время от времени на рыбалку, когда рыба была очень нужна. Знали, что без улова не останутся. Савватеев был личным другом Салкина, у них был даже какой-то совместный бизнес. Вовца интересовали сети, которыми они рыбачили. Оказывается, Гера Мышковец всегда брал свою, но если у заказчика тоже сеть имелась, использовали и её. У Салкина какие-то мережки водились, он и сам умел рыбу ловить, но избаловался на руководящей должности, предпочитал, чтобы кто-то другой делал черную работу - выметывал, выбирал, рукава мочил и пальцы студил. Он собирался что-то праздновать, вот и решил, видимо, подстраховаться, начинку для пирогов гарантировать. А так бы они вдвоем с Савватеевым ловили. Как-никак, у Салкина имелась легендарная анисимовская карта.
Анисимов почти сорок лет прожил на озере, то сторожа пионерский лагерь, то дом рыбака областного общества охотников и рыболовов. Озеро знал, как свою квартиру: где какая рыба держится и когда, какое дно, течения, донные родники и омута. Все эти данные он нанес на большую карту озера и иногда в подпитии демонстрировал её рыбакам. Те сходили с ума от подобного зрелища. А потом прошел слух, что за ящик водки Анисимов дает переводить на кальку свою знаменитую карту. И тогда понеслись к дому рыбака целые кавалькады легковушек, набитые водкой. Но опоздали, умер Анисимов, перепил лишнего. Запасов водки у него под кроватью и в шкафу хватило на поминки, на девятый и сороковой дни. А карта пропала, кто-то спер. Вот тогда и выяснилось, что по крайней мере десять калек-копий существует. Обладатель такой карты почти всегда был с уловом.
В четыре часа, усталые, голодные, со слезящимися глазами, они причалили к дачному пирсу. В коттедже их дожидалась жена Салкина. И обед их уже дожидался. За обедом Вовец снова принялся выяснять, какие сети были у хозяина и где они сейчас. Оказывается, сеть, найденную в разбитой лодке, принесли сюда. Она была совершенно сухой, и Салкина закинула её в "рыбацкую". Оказывается, в цокольном этаже рядом с кухней имеется такая комнатка без окон, чулан по сути, где хранятся разные рыболовно-охотничьи причиндалы. Она и называется рыбацкой.
После обеда Вовец с Селифаном туда отправились. Чуланчик потряс их, как Али-Бабу пещера сокровищ. Под потолком на кронштейнах висел одноместный пластиковый каяк. Целых три лакированых новеньких весла к нему располагались чуть ниже. Одну стенку сплошь закрывала коллекция спиннингов и удочек. От бамбуковых до импортного углепластика. На стеллаже лежали в образцовом порядке, упакованные в чехлы, палатки, спальные мешки, резиновые лодки и разное туристическое снаряжение. Под стеллажом носочками в одну линию выстроились резиновые сапоги и валенки с калошами.
- Господи, - не выдержал Вовец, - ну куда ему столько? Здесь же можно целый турклуб снарядить!
- Истину глаголешь, - согласился Кучер, - запросто можно. Вот что значит халява. Только удочки сам, наверное, покупал, да и то не все. А остальное с фирмы списано. - Он взял станковый рюкзак, повертел, оглядывая, откинул клапан и ткнул пальцем внутрь. - Во, видишь? Инвентарный номер был. У нас за турклубом только четверть профкомовского инвентаря числилась, остальное на руках у рабочего класса и трудовой интеллигенции. Периодически это списывалось. Или продавалось по остаточной стоимости. Рубля по два. Думаешь у меня дома этого нет?
- Думаю, есть. А у вот у меня нет.
- Ну, извини. Сам выбрал роль маленького человечка. Так что теперь... - он не договорил, так как увидел сеть. - Вот она. Давай вытащим её на улицу, посмотрим поближе. - Он забросил скатку на плечо и направился к двери, оглянулся. - Слушай, вытащи каяк, покувыркаемся. - И уже из коридора крикнул: - Весло не забудь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53