Правда, без раскаянья. Тут дело такое: ты его или он тебя...
Недалеко от ондатровой хатки, на которой остался лежать Орлов, нашли в камышах его тело и труп ещё одного вервольфа. Кинжала в продырявленном животе не обнаружили, видно, его прихватили с собой соратники. В общем, работы здесь было на целый райотдел, и два милиционера до темноты составляли протоколы осмотра места преступления.
Между заливом и поселком возникло оживленное сообщение. Моторки так и сновали туда-сюда. Слабонервные ретировались с болот сразу после обнаружения первых трупов, сообщили по телефону в районное УВД последние новости и распустили слухи. Сразу хлынули любопытные, в том числе женщины и дети. Скучающие дачники целыми семьями являлись на экскурсию, переходящую в пикник. Милиционеры охрипли, сдерживая поток праздного люда, чтобы не затаптывали следы преступлений.
Вовец под шумок тихо скрылся, выбрался на берег и принялся искать останки каяка. Не унесли же его с собой эти придурки-вервольфы? Ему никто не мешал, весь народ теснился на горелом острове, пачкаясь в саже, или лазал в болоте, пачкаясь там. Вовец снял кроссовки, связал шнурки и повесил на шею. Зачем мочить последнюю пару? Камыши по краю лавды были изрядно помяты и изломаны, кочки потоптаны, а местами даже проделаны дыры, в которых поблескивала бурая вода.
Он вырезал палку с сучком в виде крючка на конце и довольно быстро выудил из-под берега свои ботинки. Потом разыскал те ботинки, которые ночью стянул у вервольфов и оставил потом сушиться у маленькой заводи. Обвешался башмаками с ног до головы. Тут у заводи он устроил свой поисковый лагерь. Выставил на сухом березовом стволе всю обувь под солнышко, положил предусмотрительно прихваченный рюкзачок. Поглядел, на месте ли трофеи, добытые после крушения вражеской моторки. Оказалось, на месте. Перетащил все к бревну.
Маленький радиопередатчик, оставленный на виду, вервольфы не заметили, хотя и крутились поблизости. На солнце он нагрелся, даже руки обжигал. Вовец вставил батарейки, нажал большим пальцем кнопку сбоку. Из круглых дырочек в верхней части послышалось характерное шуршание радиоэфира. Аппарат работал! На коробочке имелся остроносый переключатель, указывавший на цифру "три". А всего рисок с цифрами было шесть. Значит, шесть каналов, понял Вовец. Он попереключал с канал на канал, слыша все то же шуршание и треск, и вернулся на "тройку". Отпустил кнопку, передатчик умолк. Внимательно осмотрев аппарат, Вовец понял, что изготовлен он в США, возможно, для полиции или охранных служб, имеет кнопку вызова, питание от встроенного аккумулятора и ещё какую-то вертушку, видать, для точной настройки или регулировки звука. В общем, настоящая "уоки-токи". Радиостанцию он убрал в рюкзак, чтобы никто не увидел. Он всегда мечтал о такой штуке, хотя переговариваться было не с кем, и не желал, чтобы её конфисковали милиционеры как вещественное доказательство.
Куда можно задевать трехметровый каяк? Туда же, куда он его девал, засунуть под торфяной берег. Ясное дело, что тащить куда-то далеко у вервольфов времени не было. Вовец принялся шарить клюкой под берегом и очень скоро услышал глухой стук. Пришлось раздеться и лезть в воду. Но солнце ещё было высоко, припекало, и стоило слегка охладиться.
Каяк ремонту не подлежал. Такие дыры не заклеивают. Вовец выволок лодку на берег, вылил из неё воду и вытряхнул содержимое. То ли вервольфам не хватило времени, то ли соображения, чтобы внутрь заглянуть, но сохранилось почти все, даже одна банка пива. Вовец её тут же распечатал и с наслаждением осушил - холодное! Но самое главное, уцелела анисимовская карта. Оклеенной пленкой, ей вода ни по чем! Вовец развернул её, аккуратно взял за уголки и стал плавно махать. Лишняя вода скатилась с пленки, остальная быстро высохла. Карту он решил оставить себе как память о Салкине, которого и вблизи ни разу не видел, но зато искал, упорно и с риском для жизни. Может, ещё и найдет.
Он снова вспомнил слова умирающего Орлова, что не вервольфы мужиков уложили. Что-то тот знал об этом деле. И неспроста оказался на топком берегу. Не был ли он сам в этом замешан? А Кучер Селифан? Почему он так лениво занимался поиском? Ждал, что тела всплывут, или, наоборот, знал наверняка, что не всплывут никогда? У Вовца постепенно созревала уверенность, что исчезновение мужиков связано с этим болотом, и Орлову это было известно. Вервольфы всячески пытались скрыть свое присутствие, даже костров не жгли и переговаривались свистками. Они и за ним погнались потому, что сам спровоцировал. А Саня собирался, по словам Кучера, акваланг попробовать. И оказался в болотистом заливе, где глубина два метра, а видимость ещё меньше. Правда, именно там стояли сети. Но их-то как раз легко найти и без акваланга...
Чем больше Вовец думал обо все этом, тем больше запутывался. И он бросил это занятие, решив для себя, что с Кучером надо вести себя осторожно и ничего лишнего не говорить. А сейчас следовало предъявить милиции дырявую лодку.
Ближе к вечеру на моторке привезли криминалистов. Занятые трупами, они чуть ли не в сумерках принялись оформлять каяк. И успели засветло. Мало того, нашли несколько пыжей и круглых картонных прокладок, а так же стреляную гильзу двенадцатого калибра. А следователь зарисовал берег, и Вовец изобразил кто где стоял, стрелками обозначив направления движения себя самого и вервольфов. Написал: "Нарисовано мною собственноручно" и поставил подпись.
* * *
На более-менее сухом месте разместился целый лагерь: Вовец, Кучер, заводские особисты, милиционер, оставленный охранять тела и вещдоки, десяток дачников, соскучившихся по развлечениям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53