Номер машины проставлен. Груз - "бесцветная жидкость в полиэтиленовой таре по 0, 5 литра "Синеглазка". Количество - 3000 штук. Все как положено. Типографский текст: "На все перечисленное имущество наложен арест. Протокол зачитан вслух, записано правильно." Имелась печать прокуратуры и закорючка подписи. Не хватало только записи в графе "Понятые". Олег на всякий случай сунул бланк в карман вместе с остальными документами. Огляделся.
ТОВАР, ДЕНЬГИ И ЕЩЕ РАЗ ДЕНЬГИ
Капитан придирался к стоявшему невдалеке синему фургону ЗИЛ. Зря придирался, поскольку фургон оказался пуст. Хозяин фургона с удовольствием продемонстрировал эту пустоту, и капитан расстроился. Вторая машина подряд ускользнула из рук. Олег подошел и посочувствовал:
- Ничего начальник. Вон бабка тележку тащит, у неё там точно контрабанда затырена. Гляди, как озирается.
- Ладно, в другой раз поговорим, - пообещал капитан и исчез за омоновским автобусом.
- А я, блин, переживал, что поздно приехал, - поделился с Олегом хозяин фургона, высокий мужик лет тридцати пяти в широких брюках, пиджаке и зеленоватой рубашке с узким желтым галстуком. Явный провинциал. - Вот был бы номер, если б закупил, а они сейчас конфисковали.
Возле контейнеров несколько милиционеров и люди в штатском сноровисто загружали в тентованный кузов КАМАЗа ящики с водкой. Там стоял плач и вой.
- Я в начале не понял ничего, - продолжал делиться провинциал, ему хотелось пообщаться и выговориться, - как они полезли с автоматами со всех сторон! Чисто война. Главное, баба торговала водовкой, а тут сразу: "Не знаю чье". Там штабель ящиков сорок, а она отказалась и глазом не моргнула. Меня бы точно инфаркт схватил.
- А бабы, они покрепче будут, - поддакнул Олег, - и продолжительность жизни у них дольше. Наукой доказано.
- Потому и дольше, что не переживают ни хрена, - согласился провинциал. - Да они специально водку прямо на улице оставляют, чтобы всегда отказаться можно было. В контейнере-то фиг откажешься. Там сразу за рога - и в стойло. Да! - он вздохнул. - Неохота пустым возвращаться. Восемь часов пилил.
- Круто, - посочувствовал Олег. - Прямо, как из Башкортостана, с Кирбабаевского района.
- Не, я с севера, - с оттенком гордости поведал приезжий, - с Бокситогорья. Слыхал?
- Как же, - кивнул Олег, - бокситы - хлеб цветной металлургии. Ну, и как живет уральская глубинка?
- Нормально живет, - принялся убеждать северянин, - зарплату платят, и не плохую. И даже иногда вовремя. Послезавтра как раз получка. А я, блин, пустой. Заночевать, что ли? - он задумался. - А, вдруг, и завтра такая же петрушка?
- А нормальной водкой затарится нет желания? - спросил Олег.
- А смысл какой? - северянин посмотрел на него чуть ли не с жалостью. - Нет проблем, прямо с "Алгона" можно взять по двадцать два рубля за флакон. По тридцать три продавать. А Мишка, мой конкурент, мы там с ним соревнуемся четвертый год, возьмет по восемнадцать и будет продавать по двадцать девять. При том же наваре все продаст за три дня, а я либо без прибыли, либо вообще без оборота.
- А у вас народ что, совсем не различает, где паленая, а где настоящая? - спросил Олег.
- Еще как различает! Паленка-то всегда дешевле. Горняки, народ простой. Им главное, чтобы забирало и недорого.
- И отравиться не боятся?
- Кому суждено быть заваленным в шахте, тот от водки не сгорит, философски заметил северянин.
- Логично, - согласился Олег. - Слушай, у меня полный кузов того самого, что тебе нужно. Только не в бутылках а в полиэтиленовых пакетах. Пойдем, посмотришь.
Ни милиции, ни омоновцев, ни штатских с папочками поблизости уже не было. Впрочем, и большинство торговых контейнеров поблизости закрылось. На некоторых возле замков белели бумажки с печатями. В частности, контейнер Лили тоже оказался опечатан. Ни её самой, ни Рустама Олег не увидел. Похоже, их увели в один из автобусов допрашивать и составлять протокол. Отъезжали легковые автомашины, уходили последние покупатели.
Северянин оглядел со всех сторон полиэтиленовый пакет с булькающим внутри пойлом. Восхитился названием. Потом ухватил зубами уголок, скусил и выплюнул. Олег даже сказать ничего не успел. Потом мужик давнул пакет, плюнув себе в рот струйкой "Синеглазки". Подержал за щекой, побулькал, проглотил. Продегустировал, одним словом.
- А что, годится! - отметил он и давнул в рот ещё добрый глоток. Причмокнул и выдохнул. - Не хуже, чем всегда. Можно даже по флаконам не разливать. Сколько тут её у тебя, и почем?
- Три тыщи штук, считая тобой прокушенный, - сообщил Олег. - По пятнашке штука. Забирай все.
- По четырнадцать забрал бы все, - принялся торговаться северянин.
- Ну, и забирай, - легко согласился Олег. - Сбросить поскорей да слинять отсюда.
- Сейчас я своего подгоню, - обрадовался партнер. - Ты только никому не продай.
- Бабки гони, - нахально кинул вслед Олег, - тогда и продавать никому не надо будет.
Через минуту северянин уже жестикулировал, показывая своему шоферу, куда задом подавать "зилок". Так два грузовика и встали дверь в дверь. Но перед тем, как перегружать, Олег сказал:
- Сорок две штуки, братан, и товар твой навеки. Шестьдесят коробок по пятьдесят упаковок в каждой.
Без лишних слов покупатель вытащил из кабины обшарпанный дипломат из черного пластика и, стоя между машинами, прикрытые от посторонних глаз дверями фургона и "Газели", они совершили акт купли-продажи. Мужик отсчитал пятисотками и пачками сотенных сорок две тысячи, а Олег распихал их по враз оттопырившимся карманам. Потом они быстро принялись перекидывать коробки из кузова в кузов. Северянин не забывал их считать.
Когда в кузове "Газели" стало попросторней, Олег забрался внутрь и стал подавать коробки, мужик их перебрасывал в ЗИЛ, а его водитель их шустро оттаскивал в глубь фургона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131