- Завтра с утра несанкционированный митинг. Вы разве не в курсе? По всему городу программки висят. Все как положено: народное шествие, скандирование лозунга "Банду Ельцина - под суд!", выступления согласно списка и драка с ОМОНом. Специально для этого дела профком пятьсот студентов пригласил. В заключении - молочный фуршет и праздничная дискотека под духовой оркестр. Явка обязательна.
- Ты нам зубы-то не заговаривай, - неуверенно предложил Будка.
А его напарник озабоченно спросил:
- Так у нас смена до семи утра. И что, так без отдыха прямо на митинг?
- Отдыхать, папаша, будем, когда капитализм построим, - веско сказал Олег.
- Митинг какой-то придумали, - недовольно забубнил охранник и побрел на свой боевой пост внутри проходной.
Но не таков был бдительный служака Будка. Ему мало было исполнить свой долг, ему настоятельно требовалось его перевыполнить. Он и не думал отвязываться.
- Нет, ты объясни, чего делал.., - начал снова Будка.
- Что ты пристал, как грузин к блондинке на сочинском пляже? - оборвал его Олег и внимательно оглядел. - Нет, ты не просто Будка. Ты - Будка собачья!
С этими слова он повернулся и пошел прочь. Надо сказать, что охранник Будка ненавидел, когда его обзывали этой кличкой. Это была смертельная обида, влекущая за собой смертельную вражду.
- Погоди! - разъяренно заорал он вслед. - Небось, каждый день по два раза мимо ходишь. Я тебе покажу!
- Ты своей бабке покажи, пусть удивится! - крикнул в ответ Олег.
Изрыгая угрозы и проклятья, Будка скрылся таки за дверями проходной, заперев их изнутри на железный засов. Делясь обидой с напарником и строя планы жестокой мести, он и не подозревал, что обидчик возвращается. А Олег подошел к мотоциклисту и спросил:
- Привез?
- Ага, - кивнул тот. - Давай деньги. Надо было больше запросить, а то такая, блин, заморочка...
- Не боись, - успокоил его Олег, - я не начальство, с оплатой не нажгу. - Где оно? В коробке, что ли?
Мотоциклист отвязал от багажника позади сиденья большую квадратную коробку. В таких обычно носят торты из кондитерских. Олег, посмеиваясь, направился к забору возле проходной. Он аккуратно разодрал коробку, удалив стенки. Осталось дно, на котором лежала фанерка. На фанерке тоже лежало нечто. Олег примерился и махнул фанеркой. Нечто улетело через забор и смачно плюхнулось на асфальт. Олег швырнул фанерку в пыльные кусты и побежал к мотоциклу.
Он устроился на длинном кожаном сиденье позади мотоциклиста, тот дернул ногой, двигатель сразу завелся. Только теперь не фыркал, не стрелял, а тарахтел ровно и негромко. Через двадцать минут они заехали в скопище железных гаражей, где уже стоял "Москвич" с прицепом, затянутым брезентом. Втроем они закатили прицеп в один из гаражей. Олег запер ворота, положил ключи в карман и щедро расплатился с водителем "Москвича" и мотоциклистом.
В это самое время охранник Будка, суровый от злости, отправился проверять подведомственную территорию. Он свирепо крутил фонариком, словно пытался застать врасплох нарушителей режима и расхитителей бывшей социалистической, а ныне непонятно чьей собственности. Большой мутный круг желтого света выхватывал облупленные стены, бетонный забор и ползущие по стенам цеха толстые трубы, укутанные в растрепанную стекловату. Только под ноги себе он не светил. Поэтому чуть не поскользнулся, с хлюпаньем ступив во что-то липкое и, он это сразу инстинктивно почуял, - мерзкое.
Подсветив, Будка с отвращением обнаружил, что одной ногой стоит в полужидкой лепешке самого гнусного вида. Асфальт вокруг покрывали не менее гнусные брызги. Про запах и говорить не стоило - натуральное коровье дерьмо.
- Сволочь! - тоненько заскулил Будка, не в силах поднять ногу, словно приклеенный. - Кулацкое отродье!
Его напарник был потрясен, когда раскрылась дверь проходной и в проеме возник Будка, как аллегория несчастья. Правую ногу он поджимал, словно хромая собачка. На заляпанный ботинок страшно было смотреть. Впервые в жизни лицо идейного охранника выражало не тупую решимость и правоту, а недоумение, переходящее в патологическую растерянность. Даже слюна свесилась с нижней губы.
- Вражина! - всхлипнул Будка, и скупые военные слезы скользнули в седую щетину на обвисших щеках. - Как? - спросил он тихо, но с душераздирающим подвывом. - Как этот гад провел корову?
НЕ НАЗЫВАЙТЕ МАСТЕРА ЛОХОМ
Пункт приема стеклотары в железном гараже открылся с запозданием.
Беспокойная толпа у ворот уже начала нетерпеливо возмущаться и даже слегка скандалить, когда появился припозднившийся Алик. Его лицо в частых пороховых крапинах, окаменевшее в детском изумлении, не вызвало положительной реакции. И простые не выспавшиеся бомжи, и говорливые пенсионерки, и дрожащие с похмелья нашатыри, и даже неопрятные подростки, пропахшие клеем "Момент" - все подняли требовательный гвалт. Сердито отругиваясь, Алик отпер два увесистых гаражных замка и со скрежетом распахнул одну створку ворот. Тут подоспел Рустик, постоянно подтягивая свои штаны цвета звездной южной ночи, принялся выбрасывать в толпу обшарпанные пластиковые ящики.
Страждущий народ сразу отвлекся на битву за тару, и через пять минут все вошло в обычную колею. Толпа быстро оформилась в нормальную очередь, ящичные ячейки споро заполнились мытыми водочными бутылками. Грязную стеклотару фирма не принимала. За принятую платила звонкой монетой, иногда мелкими бумажками.
Подошел Олег, уселся на фанерный стул, выставленный сбоку от сарая. Очередь уже почти прошла. Прямо возле ворот возвышался штабель наполненных бутылками ящиков. Подошел Алик, смахнул пот с крапчатой физиономии, присел на соседний стул, выпятив брюшко - изобразил кавказского начальника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131