А в течение года из-за контрабандного спирта российская казна недобирает около миллиарда долларов налогов и пошлин.
ВЛАДИКАВКАЗ-НА-ВОДКЕ
Солнце поднялось над горами. Его лучи быстро разогнали стлавшийся по ущелью туман и нагрели воздух. День снова обещал быть жарким. На дороге, прижимавшейся к скалам, выстроились машины. Одна колонна - сверху вниз, состояла из автоцистерн и грузовиков. Вторая, встречная, разместилась почти в долине. Главным образом её составляли легковые автомобили "официальных" марок - "волги" и "уазики". Между ними затесались БТР и военный "урал" с брезентовым верхом. Колонны разделяло огромное пятно выжженной земли, посреди которого скорчились останки "колхиды".
Большегрузный тягач после пожара словно уменьшился в размерах, усох, стал дырявым и щелястым. Рыжая от окалины цистерна лежала брюхом на асфальте, выжженном до гравия. В левом боку её чернела полуметровой ширины продолговатая дыра. Здесь цистерна лопнула по сварочному шву, словно рот разинула от удивления.
Вокруг толклось человек тридцать народу. Трое-четверо, похоже, были заняты делом: что-то промеряли, фотографировали, записывали, ковырялись пинцетами в спекшихся углях. Остальные, в высоких фуражках и шляпах, мешали этим, заглядывали во все щели и тыкали палками. Из раскрытой дверцы свисало нечто черное. В этой бесформенной головешке даже при самом большом воображении никто не узнал бы весельчака и баболюба Михо.
В зарослях за речкой Арцхой прятался КАМАЗ-молоковоз. Мамед слез с цистерны, убрал в кабину половинку бинокля. Он был подавлен. Не только зрелище сгоревшей вместе с людьми машины угнетало его. Еще больше впечатлило солдатское оцепление вокруг места происшествия. Мамеду казалось, что власти сейчас переловят и посадят всех, кто рискнул прорваться через границу. У него даже появилась мысль немедленно бежать. Бросить КАМАЗ со спиртом и дрыхнущего в кабине Вахида, прокрасться кустами и лесом, сесть на какую-нибудь попутку и смотаться. Но тут у него так зачесалось между ног, что всякие мысли улетучились. Осталась одна - про задешево купленный у дорожной шлюхи триппер. Повалившись на матрас, расстеленный в траве, Мамед принялся ожесточенно подавлять зуд. Впрочем, старался чесать не слишком яросто и, понятно, не ногтями. Это занятие его отвлекло, он успокоился, а потом и заснул. После почти бессонной ночи и холодного утра это далось легко.
Мамеду приснилось, что солдаты прочесывают заросли. Он видит, как они приближаются, но не может встать. От напряжения пот заливает лицо, а ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно. А солдаты с автоматами наперевес приближаются с механическим гулом. Этот рокочущий гул становится все сильней. И вот один солдат уже совсем рядом, он задирает ногу и сейчас наступит на лицо гладкой черной подошвой. Завывая, Мамед, наконец, смог дернуться, откатываясь в сторону. И проснулся.
- Ты чего? - спросил Вахид.
- А где солдаты? - тоже спросил Мамед, утирая влажное лицо.
- Все, нету больше! - обрадованно отозвался Вахид. - Уезжать собираются.
Торопливо схватив половинку бинокля, Мамед вскарабкался на цистерну. Чуть не сорвался. БТР стаскивал сгоревшую "колхиду" с дороги. Солдатского грузовика уже не было видно, легковые тоже разъезжались. Зеленый БТР, окутываясь сизыми клубами выхлопов, рывками проволок по обочине корежащийся остов. Цистерна оторвалась, опрокинулась, съехала по откосу, замерла наискось. БТР тут же прибавил скорости и стащил "колхиду" на речную отмель. По пути отпала дверца и ещё несколько железок. Еще через пару минут, свернув трос, последние солдаты влезли в свою бронированную тачку и умотали.
У дороги остался только желтый милицейский "коробок". Регулировщик, стоя на обочине, замахал жезлом. И колонна спиртовозов, стоявшая на дороге, тронулась и поползла вперед. Автоцистерны неторопливо преодолевали выгоревший участок дороги, а затем набирали скорость и мчались по шоссе в сторону Нижнего Арцхоя. Никто их не задерживал.
Это не укладывалось в голове. А машины все шли и шли. Десятки, сотни. Переползали черное пятно обгорелого гравия на светло-серой полосе асфальта и бодро ускорялись. Вся масса наливников и грузовиков, неделю торчавшая в ущелье, стремительно перетекала границу.
Вахид, не утерпев, тоже втащил на цистерну свое брюхо. Запыхтел, стоя на карачках и шлепая ладонями - железо успело раскалиться на солнце. Встал на колени, надвинул на нос козырек тряпичной кепочки, глянул сквозь ветки стоящего впереди дерева. Забормотал радостно и на брюхе съехал вниз. Принялся торопливо собирать манатки. Крикнул нетерпеливо:
- Слезай, ехать надо!
Их КАМАЗ влился в общий поток. Это был самый странный маршрут в жизни Вахида и Мамеда. А уж Вахид-то поездил на своем веку, двадцатый год дальнобойничал. Не снижая скорости, колонна неслась сквозь пост таможенного контроля. Все ворота нараспашку, ни одного таможенника не видать. Только парнишка-пограничник стоит на посту, поскольку - положено по Уставу. Мимо постов ГИБДД и милицейских блокпостов летели с ветерком. Милиционеры провожали машины взглядами, полными яростного бессилья. Словно мимо ветром несло охапки денег, а у них руки связаны. Но никого не притормозили. Видимо, получили строгий приказ не трогать. Так совершенно бесплатно молоковоз Вахида докатил до Владикавказа.
Только здесь остановились на заправке, встали в очередь. Мамед выскочил из кабины, побежал к другим машинам, пораспросил. Новости ошарашивали. Оказывается президент Ельцин отправил в отставку командующего пограничными войсками генерал-полковника Андреева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131