Хотя, конечно, нельзя исключить и этот вариант, требующий от мадам Маньи поистине незаурядного хладнокровия. Но будь любовная сцена вымышленной, профессор скорее всего не стал бы снимать пиджак, который в этом случае оказался бы простреленным. Одним словом, внешний вид жертвы и места преступления свидетельствуют в пользу официальной версии.
Следует отметить одну деталь: расспросив продавщиц парфюмерного магазина, где бывает мадам Маньи, мы узнали, что она всегда покупала так называемую поцелуйную губную помаду. Когда же мы поинтересовались насчет этого пункта у самой мадам Маньи, она ответила, что несколько недель назад, сообразуясь с пожеланиями своего мужа, сменила сорт помады. К моменту допроса ей не было известно, что мы наводили справки в магазине.
Теперь об орудии убийства. Это револьвер калибра 7,65 мм, законно купленный и зарегистрированный в полиции. Месье Маньи выхватил его из ящика платяного шкафа, где он лежал со дня покупки. Мы опросили приходящую прислугу, которую чета Маньи нанимала последние месяцы для уборки квартиры; все уборщицы подтвердили, что не раз видели именно это оружие в: этом самом ящике. Револьвер был приобретен в 1947 году у частного торговца на авеню де ль'0пера.
Довольно любопытный факт: месье Маньи не утаил, что в сентябре зарядил свой револьвер новыми патронами, купив их в том же магазине. Как он объяснил, ему хотелось быть уверенным, что оружие в порядке и не даст осечки, если доведется стрелять. Между тем гарантийный срок годности патронов этого типа составляет при правильном хранении двадцать четыре месяца, и такая забота о боеготовности, пожалуй, выглядит чрезмерной для человека столь мирной профессии... Как бы то ни было, теперь г-н Маньи может похвалить себя за проявленную предусмотрительность.
Мы постарались с максимальной точностью восстановить все действия месье Маньи в день убийства в интервале между выездом из гаража в 18.20 (подтверждено сторожем) и возвращением домой час спустя. Не исключалось, что он допустил обычную ошибку начинающих преступников - никуда не поехал, а проболтался это время где-нибудь поблизости, поджидая жертву. Но обвиняемый облегчил нам задачу, подробно описав свой маршрут. Примерно в 18.45 он остановился возле табачной лавки на бульваре Сен-Жермен, купил сигарет и выпил аперитив. Владелец давно знаком с г-ном Маньи и удостоверил правильность его показаний... Затем, уже сев в машину, месье Маньи увидел, что забыл коробку шоколадных конфет, приготовленных в подарок матери, решил поскорее вернуться домой и забрать их.
Конфеты (куплены днем раньше в ресторане "Маркиза де Севинье" полиция обнаружила в том же ящике, где лежал револьвер. Подобное совпадение невольно наводит на мысль о тщательно, до мелочей продуманном плане, характерном для многих преступников из интеллектуальных кругов. На наш удивленный вопрос стоило ли возвращаться ради такого пустяка? - месье Маньи ответил, что в этот вечер праздновалась золотая свадьба его родителей, и явиться к ним без подарка значило бы проявить крайнюю степень неуважения. А покупать вторую коробку столь же роскошных конфет ему не хотелось, ведь жалованье ассистента невелико. Объяснение вполне убедительное; добавлю, что, проверив сообщение о юбилейной дате, мы убедились в правдивости слов месье Маньи. Единственное, что выглядит не совсем естественно, это выпитый им аперитив - обычно он почти не употребляет спиртное. Складывается впечатление некоторой нарочитости - как будто он стремился не только провести время в табачном магазине, но и обратить на себя внимание, что проще всего сделать, выпив рюмочку-другую и перебросившись несколькими фразами с хозяином. Я не возлагаю на эту деталь особых надежд, но совсем упускать ее из виду тоже не следует.
Поведение обоих супругов после убийства можно назвать прямо-таки образцовым. Уже в 19.15 месье Маньи вызвал "Скорую помощь" и сразу вслед за тем позвонил в полицию, которая прибыла на место происшествия раньше врачей. Профессор Канова, получивший четыре пули в грудь и живот, к этому моменту находился на диване, и мадам Маньи делала ему перевязку, пытаясь остановить кровь. Когда подоспевшие санитары подняли раненого, он на минуту пришел в сознание и отчетливо произнес: "Поделом мне, подлецу... Господи, смилуйся надо мной!" (Позднее, в госпитале, месье Канова уже только бредил.)
Эти слова умирающего в высшей степени противоречат всем нашим чаяниям. В них нельзя усмотреть и намека на желание сообщить о некой смертельной западне - напротив, жертва самым недвусмысленным образом выгораживает убийцу, удостоверяя присутствующих о характере своих отношений с мадам Маньи. Заявление месье Кановы - факт, сильно осложняющий нашу задачу...
Все же мне хотелось бы указать на одно любопытное обстоятельство, а именно, чрезмерное совпадение показаний мадам и месье Маньи. Как правило, рассказы очевидцев бывают полны противоречий, здесь же налицо стопроцентное сходство, вплоть до одинаковых речевых оборотов. Не менее странно, что обоим супругам запомнились одни и те же подробности. Комиссар Менжо сразу обратил внимание на эту непостижимую гармонию, наводящую на мысль о соответствующей режиссуре. Передавая мне протоколы допросов, он заметил: "Большинство преступников выдает себя противоречиями в показаниях; что же до этой парочки, то они, похоже, допускают ошибку противоположного свойства". И в самом деле: все ответы супругов Маньи подозрительно напоминают реплики актеров, заранее вызубривших роли.
В общем, я пришел к выводу, что дальнейшее расследование убийства как такового стало бы (для нашей фирмы) лишь бесполезной тратой времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41