Нет, не деньги. Они перевезли их сразу и хранили в двух канистрах.
Значит, мундир. Но зачем Цырину мундир?
Представь, что ты солдат и едешь в отпуск, - сказал себе капитан. - Тебе нетрудно это представить. Ты не так давно был солдатом и прекрасно все вспомнишь. По пути ты ведь встречался с кем-то, что-то рассказывал. Что?
Вот что. Ты рассказывал своим попутчикам все про себя.
И о том, кто ты. И куда едешь. И откуда. В такие минуты тебя мог расколоть каждый, кому это было нужно. Счастье твое, что никому это не было нужно.
А Цырину это было нужно? И ему не нужно! Вы проговорили всю дорогу. А потом он тебя убил. Почему он тебя убил?
Что такого ты ему сказал? Что ты солдат и едешь домой, быть может, за тысячи километров отсюда?
Тысячи километров... Тысячи километров... Тысячи километров...
Вспомни, что сказал Мытарев во время вашего самого первого разговора сегодня. Он сказал что-то такое, что сейчас было бы очень кстати.
Какую-то эти подлецы видели дополнительную гарантию собственной безнаказанности, вот что он сказал.
Тысячи километров...
Вот что ты ему сказал! Ты куда-то ехал. Куда-то очень далеко. И через несколько часов тебя бы уже не было в Приморске. А он ухватился за твои слова. Ты предоставил ему возможность одним махом уйти от всех. Под твоим именем.
Ценой твоей жизни. И он сделал выбор. Он долго решался.
Целых сто километров. До тридцать восьмого, где мы сейчас стоим и уже ничего не можем сделать для тебя. Конечно, мы можем найти того, с царапиной на горле, и мы его найдем, но что это будет значить лично для тебя?
Зато это будет значить все для нас..."
- Владимир Николаевич! - донеслось из плавней.
Зенич пошел на голос и снова услышал, как закричал Камоликов:
- Скажите, пусть дадут свет!
Капитан вернулся к "рафику" и постучал в кабину. Открылась дверка, и высунулся водитель. Зенич объяснил ему, что нужно делать. Водитель включил мотор. Автобус медленно сполз с трассы, остановился, и лучи из трех его фар одна была установлена на крыше - спроектировали дождь на экран вечера. Дождь выглядел совсем нестрашным - блестящие полоски, перечеркивающие лучи, казалось, вскипали на свету.
- Мы закончили, - сказал Камоликов, неожиданно появившись на дороге...Рядом шел следователь.
- Слушаю вас.
- Слушать-то особенно нечего. Убитый - молодой человек лет двадцати. Вы сами видели... Это в области затылка. Удар нанесен сзади, тупым орудием, десять - двенадцать часов назад. Вскрытие покажет точнее.
- Не много.
- Кое-что добавлю, - сказал следователь. - Труп раздевали не там, где мы его нашли.
- Почему?
- Уже раздетым его волокли по земле - на спине характерные порезы. Вы видели, какая там почва? И еще. Труп спрятан в очень неудачном месте. Вернее, вообще не спрятан.
Я бы так сказал - поспешно брошен.
- Ему помешали спрятать, - сказал Зенич. - Не очень много. Но как ни странно, этого почти достаточно. Ждем машину.
Камоликов прислушался.
- Вот она, кажется, - сказал он.
На шоссе появилась "Волга". Емелин затормозил у автобуса. Он выскочил первым и, опередив Бежана, закричал:
- Ничего.
- Ничего, - сказал Бежан, подходя. - Может, ещё раз посмотрим здесь?
- Смотрите, - кивнул капитан.
Он знал, что они ничего не найдут и здесь.
ДВАДЦАТЬ ОДИН ЧАС ДЕВЯТНАДЦАТЬ МИНУТ
Полковник выслушал Зенича спокойно. Сказал:
- Не вижу оснований с вами не согласиться.
- Давайте не будем соглашаться, - предложил капитан. - Давайте лучше поищем что-нибудь взамен.
- Для чего? - удивился Мытарев. - Если убит пограничник, а мы исходим сейчас из этого, то ваша версия выглядит очень убедительно. Я уж не говорю о том, что другой пока нет.
- А если не пограничник?
- По-видимому, все-таки он. Место, время - все совпадает. Не забудьте также, что при встрече с шофером Нетребой Цырин солгал. Уже работал его план вот как я расцениваю эту ложь.
- Не могу понять, как такой человек, как Цырин, решился на убийство.
- Когда мы начинали сегодня утром, мы сказали себе:
пятеро с автобуса - вот кто нас прежде всего интересует.
Направление определило темпы. Они стремительны - другие нас не устраивали. Честно говоря, я не ждал, что вы закончите сегодня. Я ошибся. Все, что мы имеем, получено в результате отработки направления, которое мне поначалу казалось хоть и первостепенным, но не главным. И здесь я ошибся. Теперь я снова возвращаю вас к темпам. Могли ли мы в дополнение к тому, что сделали, ещё и изучить всех действующих лиц этой истории настолько, чтобы достаточно точно мотивировать каждый их шаг? Конечно, нет. Мы только теперь этим и займемся. Ну, а вашу версию я принимаю безоговорочно, - продолжал Мытарев. Боюсь только, что она уже бесполезна.
- Почему? - растерялся капитан.
- Кого вы собираетесь ловить?
- Убийцу Цырина.
- Кто он?
- Не знаю.
- - И я не знаю. Ну, хотя бы приблизительно...
- Приблизительный портрет?
- Я имею в виду другое.
- Этот человек имеет отношение к заводу.
- Тепло.
- Он знакомый Литвиновой.
- Еще теплее.
- У него какие-то давние дела с Вулом.
- Совсем горячо.
- Он возглавлял операцию на заводе.
- Вот теперь то, что нужно.
- Я не совсем понимаю...
- Как вы понимаете, рассказать обо всем Цырин уже не может. Что-то может рассказать тот, второй. Для этого нам осталось его найти.
- Он повторяет путь Цырина, - сказал капитан.
- Сомневаюсь.
- Но ведь вы сами так считали.
- Считал, не учитывая его роли. Человек, способный Вула обвести вокруг пальца, в деле, несомненно, главный.
- А Цырин?
- Цырин-простой курьер, - сказал Мытарев.
- И казначей?
- Не уверен.
- Сегодняшние действия Цырина заставляют отнестись к нему несколько по-иному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34