Грохнул выстрел, заряд картечи попал парнишке в бедро, перебив артерию. Он упал и закричал от испуга и боли, за забором заголосила девушка. Хозяин бросился в дом, вызывать "скорую помощь", а в улочку уже въезжала машина ПМГ, с врубленной мигалкой. Мы, выскочив на выстрелы, кинулись обратно в дом, моля Бога о том, чтобы нас не заметили.
Через пять минут, не более, ночная улочка казалась разворошенным муравейником. Приехала бригада "скорой" и увезла парнишку в больницу, на улицу высыпали соседи и соседки, нагрянули ещё машины с милицией. Мы затаились, понимая, что нас ждут крупные неприятности. Но все же надеялись, что пронесет.
Не пронесло. Вскоре, как мы и ожидали и чего боялись, милиция предложила всем разойтись по дворам и отправилась опрашивать всех соседей, как потенциальных свидетелей. Постучали они и в дом, который мы снимали. Им сказали, что там никого нет, что приходили уже днем из милиции, стучали. Стали стучать в дом, где мы сидели, постучали, хотели уже ходить, так бы, может, все и кончилось, но вывернулся откуда-то пацаненок, который заявил:
- Дяденьки милиция, там кто-то есть в доме, я как выскочил на крыльцо, когда стрельнули, глядь, а там в дом дядьки уходят с автоматами.
- Да замолчи ты, чертенок! - озлился на него отец, отвесив мальцу подзатыльник. - Откуда у нашего соседа автомат? Да и живут они с женой вдвоем, никаких там мужиков быть не может.
- А где же хозяева? - усомнился один из милиционеров.
- Да кто ж их знает, - развел руками мужик. - Может, в гостях где.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не подъехали ещё две милицейские машины. Они остановились возле дома, которой мы снимали. Из машин высыпали вооруженные автоматами милиционеры в бронежилетах и несколько человек в офицерской форме.
Среди них выделялась женщина. Я с ужасом узнал капитана Павлову. Значит, вышли на наш след. Мы слышали, как подъехавшие быстро выяснили, что здесь произошло. Павлова спросила, не этот ли дом снимали москвичи, которые скупали шкурки? Ей ответили утвердительно. Ей также доложили, что нечто странное происходит в доме по соседству: там вроде бы видели людей с автоматами. На крыше подъехавшего микроавтобуса включили мощный прожектор, обшарили лучом двор, который мы снимали. Затем несколько милиционеров перемахнули через забор, а остальные засели за машинами и воротами соседних домов, ощетинясь оружием. Милиционеры быстро обшарили дом, сарай и времянку, нашли оставленные нами обрезы и пистолеты, чем вызвали большое оживление. В это время к дому нашего пленника подъехал рыжий "жигуленок". Из машины вышли две тетки и мужичок, который был изрядно навеселе и резко поскучнел при виде такого изобилия милиции.
- Это же Натуся, женка моя! - обрадованно едва не полез в окно Василий.
Димка сдавил ему сзади шею и отвел на кровать.
- Сиди и не рыпайся! - пригрозил он ему. - Зашумишь - нас всех тут перестреляют.
А разговор на улице шел горячий. Натуся махала могучими руками, отпихивая щупленьких ментов, которые старались оттащить её от ворот дома.
- Ты чо меня хватаешь?! - орала она на молоденького милиционера, не знающего куда деться от стыда. - Ты чо меня хватаешь?! Я те чо, девка дворовая?! Справились, понимаешь, со слабой женщиной!
Тут она повела могучими плечами, и оба милиционера отскочили от нее, как горох от стенки.
- У меня там муж, промежду прочим, дома оставленный для сохранения! И дом мой! Почему не пускаете?! Васька-а-а! А ну, открывай, бисова детина! Ты чего не выходишь?!
И она так ахнула кулаком по воротам, что даже забор заметно покосился. Мы встревожено переглянулись. Чего-чего, а этого мы никак не ожидали.
- Железная баба! - покачал головой Манхэттен. - Эта слона на скаку остановит. Что делать будем?
Я пожал плечами, сам не зная, что предпринять, на что решиться. Манхэттен приплясывал рядом и тихо ругался в отчаянии, что мы так нелепо погорели.
- Зачем, зачем мы остались?! - кусал он костяшки пальцев.
- Не чавкай, лапу себе отгрызешь, - проворчал Димка. - Чего думать о том, что уже сделали? Надо думать, что дальше делать. Как выкручиваться.
Манхэттен хотел ему что-то сказать, но тут на улице раздался истошный крик:
- Стоять! Стоять! Куда?! Там могут быть бандиты!
Я выглянул в окно: Натуся, рванув своей могучей дланью створку ворот, сорвала засов, и бросилась во двор. За нею, пытаясь её удержать, кинулся милиционер, за ним уже бежали другие, щелкая затворами автоматов.
Раздумывать было некогда. Я выскочил на крыльцо и веером дал длинную очередь над головами, отчего все, включая Натусю и милиционеров, от неожиданности инстинктивно присели. Натуся даже голову прикрыла подолом, обнажив свои могучие белые ноги в коротких чулках.
- Все назад! - заорал я. - В доме заложник! Один выстрел - и он будет убит! Всем отойти!
Я пошарил глазами, увидел над улицей большой орех, могучий и высокий, с развесистой кроной, и ударил в самую гущу из автомата. На плечи и головы милиции посыпались труха, листья, ветки. Это заставило их отступить, пригибаясь.
- Не стрелять! В доме заложник! Всем отойти! - командовала в мегафон капитан Павлова своими растерявшимися сотрудниками.
Милиционеры отошли, отбежали, присели за машинами, укрылись за заборами соседних домов.
А Натуся, как только стрельба прекратилась, поднялась и пошла вперед, оправляя длинную юбку и выставив перед собой весьма увесистые кулаки, что-то грозно бормоча и нехорошо сверкая глазами.
Я попятился перед этой надвигающейся грозой и юркнул в дом, она рванула за мной следом. Я ворвался вихрем в комнату и, схватив с дивана её мужа Васю, метнул его ей навстречу, прямо в могучие объятия этой женщины-воительницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63