И вот они сидели вокруг стола: могучий Матвей Васильевич, потомственный сталевар, высокий и худой, с прямой спиной. Геннадий Борисович, полковник в отставке. Театральный бутафор Савелий Власович и его закадычный приятель, наш хозяин, как оказалось, театральный гример, Леонтий Карлович.
Знакомство было кратким. Нас ни о чем не стали выспрашивать, с нас просто взяли честное слово, что мы не бандиты, а оказавшиеся в беде граждане, случайно наступившие на ногу бандитам. Обсуждение нашей проблемы тоже не заняло много времени. К нашему удивлению, старики оказались на редкость собранными и деловитыми. Возможно, этому способствовало то, что верховодил у них полковник в отставке Геннадий Борисович, который быстро и четко ставил вопросы и прерывал слишком словоохотливых. Остальные старички слушались его безропотно.
Хозяин квартиры кратко изложил суть дела, сведя предисловие к тому, что вот симпатичные молодые люди попали в сложную ситуацию, обратились к нему за помощью, и им надо помочь как-то выбраться из окруженного дома.
- А эти самые "симпатичные молодые люди" случайно не из тех, кто поднял стрельбу на улице? - спросил Савелий Власович.
Пришлось ответить.
- Да, я стрелял. Но только в ногу бандиту и в землю, - честно признался я. - Так получилось, что за нами гонятся бандиты. Мы были вынуждены оказать им сопротивление и, возможно, с юридической точки зрения, несколько превысили меры самозащиты.
- Допустим, что это так. А откуда у тебя этот милицейский плащ, оружие и фуражка? - спросил Геннадий Борисович.
- Это долгая история. Сейчас нет времени. Я могу сказать только то, что я забрал все это или у бандитов, или у людей, которые им помогают и покровительствуют, которые хотели нас убить и ограбить, - заявил я, умолчав о том, что мы сами в некоторой степени ограбили бандитов.
- Вы, барышня, можете дать честное слово, что вы не бандиты? - спросил полковник в отставке, глядя в глаза Ире.
- Могу, - не задумываясь и не отводя взгляда ответила она.
- А ты? - повернулся он ко мне.
- Могу, - так же уверенно и без колебаний ответил я.
- Хорошо, - после долгой паузы, морща лоб и напряженно хмурясь, принимая непростое для него решение, заявил нам Савелий Власович. - Идите на кухню, кофе выпейте, съешьте там чего-нибудь, а мы тут кое о чем помаракуем по-стариковски. Подумаем, что и как с вами делать. Мы быстро.
Поговорили они действительно быстро и действительно нашли выход. Несколько на первый взгляд безумный, но пожалуй, единственно возможный в данной сложнейшей для нас ситуации. Теперь все решало время.
Не откладывая, Леонтий Карлович занялся Ириной, ему в помощь остался Геннадий Борисович, а меня потащили за собой на лестничную площадку Матвей Васильевич и Савелий Власович.
Мы пришли в квартиру Матвея Васильевича, где на стенах висели почетные грамоты в самодельных рамочках, не очень умело, но любовно выпиленных лобзиком, вымпелы, фотографии. Висела на стене гитара с черным муаровым бантом на грифе, и бросалась в глаза большая фотография молодого парня в ладно сидящей на нем солдатской форме, беззаботно смеющегося, сидящего на броне БМП, картинно облокотившись на ствол пушки.
Судя по его беззаботному виду, когда его фотографировали, он, наверное, ещё не знал, что пушки стреляют в две стороны.
В углу комнаты стояла заботливо накрытая полосатым покрывалом новенькая инвалидная коляска, выставив сверкающие хромом обода и спицы.
- Это коляска моего внука, Саши, - заметив мой взгляд пояснил Матвей Васильевич, подавив украдкой тяжелый вздох. - Он вернулся из Чечни инвалидом, без ног и с тяжелым ранением головы. Его отец, мой сын, поручил мне заботиться о нем. Вот так мы вдвоем с Сашей и жили. На этой вот коляске я его на улицу возил, радовался ей, как ребенок, ноне успел он как следует её освоить, умер от ран. Вот на этой коляске мы тебя и вывезем из дома по Сашиным документам. Даже в доме почти никто не знает, что он умер. В этом доме вообще мало кто и что про кого знает. Это случилось месяц назад. У меня сохранилось его пенсионное удостоверение и военный билет.
- Староват я возрастом для Саши, - усомнился я. - Да и внешне совсем на него не похож, вряд ли пройдет ваша затея.
- Это, молодой человек, поручите заботам Леонтия Карловича, - вмешался старый бутафор Савелий Власович. - Он сделает все, что нужно. Он большой мастер своего дела. Он в совершенстве владеет искусством портретного грима, а это, поверьте мне, не каждому дано, это высший пилотаж в его профессии.
- В этом случае искусство Леонтия Карловича не потребуется. Мой Саша горел в танке, у него было сильно покалечено лицо, - вздохнул Матвей Васильевич, - так что портретного грима не потребуется. Давай, Савелий Власович, займись молодым человеком.
Савелий Власович тоже оказался настоящим мастером своего дела. Он сумел затиснуть меня в сохранившийся от Саши комплект выцветшего камуфляжа, который был мне маловат, усадил в каталку, заставив подогнуть под себя ноги, подколол штанины так, что создавалась полная иллюзия отсутствия ног. И даже сидеть мне было удобно, ноги не затекали. После этого он разрешил мне пока встать, и мы вернулись к Леонтию Карловичу, прикатив с собой коляску.
То, что я увидел в квартире старого гримера, убедило в его безусловном таланте даже меня. Более того - если бы я не знал, с кем осталась Ирина, я ни в коем случае не узнал бы ослепительную, броскую и рослую красавицу в согнутой, очень пожилого возраста женщине, скорее даже старушке, просто и даже бедно одетой.
- Браво, мастер! Браво! - прищелкнув языком, воскликнул от порога Савелий Власович, искренне восхищаясь мастерством своего приятеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134