При виде его Дэа будто вернулась к жизни. Минутой раньше она была похожа на куклу.
- Привет, Джонни, - ласково сказала она, коснувшись его руки.
Их глаза встретились, и они поняли друг друга без слов. Он понял, что без него она была, как потерявшееся в тумане привидение. Она поняла, что он сделал, что должен, а теперь злился и страдал из-за этого.
Гнев и отвращение к себе, которые она увидела в его глазах и искривленном рте, её переменили. Неизвестно, что за женщину он сделал из неё за эти несколько дней, но это была женщина в полном смысле слова.
- Давай пройдемся, Джонни, - сказала она, соскальзывая со стула, и взяла его за руку.
Коктейль она оставила недопитым. Они вышли из серо-голубой дымки Голливудского бульвара и свернули на Вайн.
- Сколько, Джонни?
- Четыре. Считаются три.
- Это было легко, Джонни?
- Слишком легко.
- Что насчет человека здесь, в Лос-Анжелесе?
- Пусть живет. Я насытился убийствами по заказу старика.
- Нет, Джонни. Ты не насытился. И ты делаешь это не для старика.
- Я думал, все будет, как во времена Джулиано. Но все совершенно не так.
- Разве ты можешь быть не первым, не самым-самым?
Они шли по Селм стрит. Вокруг них проворно сновали по двое-трое сладкоречивые рекламные агенты и люди с телестудий.
- Я мальчик-посыльный, - сказал Джонни. - Я разношу смерть.
- Я знаю, ты следовал своему плану. Один в Нью-Йорке, два в Лас-Вегасе. Ты не можешь сейчас остановиться, Джонни.
- Если бы я убил его за деньги или за женщину, если бы он оскорбил меня или бросил мне вызов, его надо было бы убить. Но причины не было. Я застрелил его потому, что старик назвал мне его и сказал, где его найти.
- Кого, Джонни?
- Еврея с дружелюбным лицом и голосом. Его даже звали Фрэнд 5* 0.
(5* 0Фрэнд - англ. - друг (прим. пер.))
- Его смерть дала тебе чуть больше власти, Джонни.
Он крепче сжал левый кулак.
- Ты права, Дэа. В Лас-Вегасе я был на волосок от смерти. Я поднялся на вершину небоскреба, и меня поджидали с пистолетом. Но твоя звезда удачи была со мной.
- Я говорила, что ты сделаешь все, что должен, Джонни, голос Дэа стал низким и хриплым. - Джонни, я хочу почувствовать твою любовь. Сколько часов прошло с убийства в Лас-Вегасе?
- Около трех. Может, чуть больше.
Она содрогнулась. Какое дикое, грубое, жестокое животное живет в ней, подумала она. Еще три дня назад животное было заперто, спрятано, она не знала о нем, пока Джонни Колини не освободил его, и теперь они были едины. Мысль, что этот стройный, крепкий, загорелый красивый мужчина так недавно убил, вызывала неудержимое желание обладать им, принадлежать ему, соединиться, сплестись, совокупиться с ним, с человеком, который забирал жизнь и раздавал смерть, с этим жестоким, сильным, улыбающимся мужчиной.
- Ты нужен мне, Джонни. Нужен прямо сейчас. Можешь взять меня здесь, на тротуаре, у всех на виду. Ты хочешь этого, Джонни?
Джонни перевел её через Вайн к входу в бар. Внутри было темно и стоял затхлый запах утра, как в любом заведении, живущем по ночам. Там были только бармен и одинокий посетитель.
- Иди в конец зала, - сказал он Дэа. - Там есть кабинки.
Девушка отошла, и Джонни взглянул на бармена:
- Там кто-нибудь есть?
Бармен понял взгляд Джонни, сверкающую белую улыбку без намека на юмор, осознал предостережение холодного ровного голоса.
- Нет, друг, там никого нет.
- Я хочу недолго побыть один.
Джонни вынул бумажник из серой кашемировой куртки и кинул на стойку десятку.
- Ты будешь совершенно один, друг.
Через полчаса Джонни с Дэа вышли из бара.
- Да, это Голливуд, - сказал посетитель.
- За десять баксов они могли пойти в хороший мотель, ответил бармен.
- Может, они спешили.
Джонни и Дэа шли под серо-голубым туманным небом летнего Голливуда к Сансет.
- Ты должен спешить, Джонни, и убить здешнего человека, сказала Дэа.
Она стыдилась, что он знал то освобожденное животное, каким стала Дэа Гинес в темноте кабинки.
- Пару месяцев назад в отеле на Кагуенга я оставил пакет. Он мне нужен. На Айвер есть прокат машин. Возьми любую марку с откидным верхом. Я тебя там найду.
Они шли к Айвер. Он покинул её и прошел квартал на восток к Кагуенга. Увидев маленький отель в старом здании ещё тех времен, когда Голливуд был тихим пригородом с перцовыми деревьями вдоль тротуаров, Джонни усмехнулся. У него было неоспоримое доказательство, что пакет был все ещё там и что никто его не трогал. Неоспоримое доказательство - отель был цел и невредим. Два месяца назад он спрятал шесть палочек динамита. Он вложил их в маленький чемоданчик, который взрывался, если его открывали любым путем, кроме как снизу.
Он узнал эту штуку от немцев. Они оставляли подобные сюрпризы американцам, когда отступали с Сицилии. Джулиано тогда был худеньким темноглазым мальчуганом, страстно познающим то, чему его учил мир.
Высохшему старику за пыльной стойкой он назвал фамилию, которую написал на пакете, дал ему доллар - не десять и не двадцать, потому что старик воспринимал только доллар, не больше - вышел с маленьким чемоданчиком и позвонил в офис Крэндала.
Дэа уже ждала в машине. Он положил чемоданчик на переднее сиденье и сел за руль.
Они поехали по Сансет, обогнули Стрип и - на запад, в Беверли-Хиллз, в сторону каньона Кулуотер. Они проезжали особняки знаменитостей, великих людей, известных богачей.
По пути он рассказал ей, что затеял.
- Я видел этого человека, когда был здесь раньше, - сказал он. - У него большой офис в здании на Уилшир. Там убить его легко, но скрыться невозможно. То же самое - по дороге домой. Я мог бы притереться сбоку и накрыть его, но транспорт может зажать меня в ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46