– Аликс подняла глаза, услышав ласковый голос. Рядом с ней стоял Поль.
– Я думаю о Дине.
– Не стоит беспокоиться. Она сама должна во всем разобраться. Я пытался помочь ей, но… Меня огорчает, что вы все еще не поднялись к себе в комнату.
Она обескураженно посмотрела на него и затем воскликнула:
– Платье! Я совсем забыла! О, Поль, извините меня.
– Не беспокойтесь. Я понимаю. – Его улыбка была теплой и согрела ей душу.
С бьющимся от волнения сердцем Аликс проскользнула в отведенную ей комнату. Она в ней останавливалась в прошлый свой приезд и вошла в нее почти как в свою. И сразу увидела платье: фейерверк красок – от изумрудной до аквамариновой, от ярко-красной до нежно-розовой. Но венец творения Поля – юбка, местами перехваченная гроздьями бриллиантов, сверкающими, словно звезды.
К вороту этого шикарного одеяния была приколота записка: «Каждый бриллиант высвечивает новый оттенок, потому что платье предназначается для яркой, как бриллиант, девушки».
Яркая, как бриллиант, девушка. Вот, оказывается, какой видит ее Поль. Лестно, конечно, но хотелось, чтобы он сравнил ее с чем-то другим. Ведь бриллианты хотя и прекрасны, но самые твердые из драгоценных камней.
Надев платье, она увидела, как хороша в нем, и почувствовала себя неблагодарной. Создать подобный шедевр невозможно, если та, для кого он предназначен, – лишь предмет для насмешек. Скользнув в серебряные туфельки, которые привезла с собой, Аликс почувствовала, как ее наполняет чувство необычного радостного ожидания. Она немедленно должна поблагодарить Поля. Не терпится увидеть восхищение в его глазах! Ее каблучки весело застучали по ступеням.
Гостиная была полна народу, но Поля не было. Аликс побежала обратно в холл и остановилась в нерешительности. На противоположной стороне коридора было множество дверей. Одна из них вела в маленькую гостиную, где она пила чай с Полем и Эми Дюваль во время первого визита. Здесь она и увидела Поля в костюме Арлекино, обтягивающем его тело словно вторая кожа. Яркие краски костюма лишь подчеркивали мрачность лица его хозяина, склоненного над девушкой, чьи золотистые волосы он гладил. Волосы Дины.
– Не плачьте, моя дорогая, – тихо успокаивал ее Поль. – Он этого не стоит. Вы и сами знаете.
У Аликс сжалось сердце. Отступив назад, она тихо закрыла дверь, но успела услышать, как Поль сказал:
– Я мог бы убить его за то, что он сделал с вами. Чувства любви и преданности ему незнакомы. Он всегда думает только о себе.
Как во сне, Аликс направилась к лестнице, мечтая лишь о том, чтобы остаться одной в комнате и как-то справиться со своими эмоциями.
– Вы так спешите, моя дорогая!
Она оглянулась и увидела миссис Дюваль в накинутой на платье бежевой накидке, садовых перчатках, с корзиной и секатором в руках. На какую-то долю секунды Аликс подумала, что жена Анри все-таки решила надеть маскарадный костюм, но, вспомнив о ее страсти к садоводству, улыбнулась:
– Хотите срезать цветы, миссис Дюваль?
– Да, забыла, что нам нужно еще для прихожей.
– А не слишком темно?
– Не для меня. Я знаю сад так хорошо, что могу найти все с закрытыми глазами. – Она скользнула за дверь и закрыла ее за собой.
Аликс вернулась к себе в комнату. На сердце было неспокойно. Она потерянно смотрела в окно, пораженная своим открытием. Открытием, сделанным ею лишь после того, как она увидела Дину в объятиях Поля.
Она любит его!
Эта мысль пришла как озарение. Неожиданное озарение. Именно это больше всего потрясло девушку. Как она могла быть настолько слепой, чтобы не понять, почему она так беспокоится о нем, почему так выделяет его как модельера, почему хочет, чтобы у него было собственное имя, чтобы он не оставался в тени отца, чтобы…
Но он-то видит в ней только пресс-агента! Даже платье подарил из чувства благодарности – а она-то хочет любви! Но Поль любит Дину, любит с той минуты, как увидел ее в салоне. Благодаря Аликс, между прочим! О, как она была непредусмотрительна, горько подумала Аликс, прижимаясь разгоряченным лицом к прохладному стеклу. Но что теперь жалеть о прошлом! Надо думать о будущем, каким бы грустным оно ни было.
Усилием воли она остановила слезы. Если не перестанет плакать, то на обеде появится с припухшими веками. Она посмотрела на часы, ничего не смогла рассмотреть – войдя в комнату, она не включила свет.
Где-то часы пробили половину. Половину чего? Восьмого или девятого? Как тихо в доме. Не слышно ни шагов, ни голосов. Только доносятся звуки игры в крокет. Казалось, гости испарились. У Аликс возникло чувство, что если она спустится вниз, то найдет комнаты темными и пустыми. Дом как будто вымер.
Аликс поежилась. У нее чересчур разыгралось воображение, пора прийти в себя. Она подошла к выключателю, но прежде чем протянула к нему руку, в дверь постучали.
– Кто там?
– Горничная, – последовал тихий ответ. – Извините, что беспокою, но я хочу попросить у вас ключ.
Включив свет, Аликс открыла дверь. На пороге стояла девушка в голубой форме.
– Какой ключ?
– Ключ к вашей спальне, мисс. Я пошла в комнату мисс Ллойд, чтобы убрать кровать, но она заперта. Ваш ключ подходит и…
– Почему она заперла ее?
Девушка пожала плечами, и сердце Аликс вдруг бешено забилось.
– Я пойду с тобой, – сказала она, вынимая ключ из замка.
Опередив горничную, Аликс первой подошла к комнате, открыла ключом дверь и, распахнув ее, в ужасе застыла на пороге.
Дина лежала на кровати, голова ее свесилась через край постели, глаза были закрыты. Рядом с кроватью лежала маленькая стеклянная бутылочка, вокруг разбросаны белые таблетки. Аликс наклонилась. Дина еще дышала, хотя лицо было пепельно-бледным, а руки ледяными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49