Он снова сверкнул глазами, точно в подтверждение своих слов.
Моя правая нога, стоящая на коробке кондиционера, до того онемела, что мне пришлось слегка переместить вес тела, и я, чуть поджав правую ступню, наступил на левую, упертую в перила лестницы. Когда же я снова оперся на правую, чертов кондиционер качнулся и хрустнул - у меня душа ушла в пятки.
Но Стив был слишком возбужден, чтобы обратить на это внимание.
- Нет, я и сам люблю пошутить. Но это смехотворное обвинение мне не по вкусу. Это же просто подлый удар ножом в спину. Уходи! Я предупреждаю, если по телекомпании поползут слухи, я буду вынужден рассказать всю правду!
- Какую правду?
- Э, милая, тупоумие тебе не к лицу. Я могу им рассказать, например, как тебе наскучила твоя Бобби и как ты попыталась спутаться со мной, но в таком возбужденном состоянии, в каком ты находишься сейчас, ты просто не можешь понять простой вещи: ты настолько погрузилась в свои лесбийские страсти, что у тебя уже не может быть нормальных половых отношений с мужчиной!
Она показала ему нос.
- Ну, эта твоя шалость будет глупейшим поступком, мой милый! Всем ведь известно, что сам ты - педрила несчастный, "голубой", что ты...
- Но ты ведь так не считала! - сказал он, закуривая очередную сигарету. - Послушай Кей, давай будем вести себя как взрослые люди. Ну зачем нам эти взаимные оскорбления. Я сейчас занят. А завтра я поведу тебя обедать и мы продолжим эту комедию. - Тут он опять вытаращил глаза и добавил. - Между прочим, я забыл об одном немаловажном пунктике моей маленькой, как ты выразилась, шалости - и этот пунктик вряд ли понравится на Мэдисон-авеню. Понимаешь, я же могу сказать, что ты легла под меня по причине того, что черный паренек не захотел тебя трахнуть.
- А может, он меня очень хорошо трахнул - потому-то я и не удовлетворилась твоими слюнявыми потугами.
- А может, он привел к тебе вдобавок взвод гарлемских трахалей? Ты что, черт побери, травки накурилась? Или, может увлеклась садизмом? Если так, то я готов удовлетворить тебя, хорошенько взгрев по попке, моя милая!
- Стиви, не надо громких речей. Я ведь не так просто ломала свою птичью головку, когда размышляла об этом убийстве... Мне пришлось позвонить кое-кому в Кентукки.
Я просто кожей почувствовал тяжесть повисшей в комнате тишины, которую Стив разорвал пронзительным взвизгом:
- Ах ты сука! - Его длинное узкое лицо побагровело, потом покрылось смертельной бледностью.
Кей даже не шевельнулась. Ей все это доставляло видимое удовольствие. Она криво улыбнулась и сказала:
- О, я вижу, маска хладнокровия сорвана? А теперь давай-ка сотри грим, сними свой маскарадный костюм и расскажи-ка мне без выкрутасов про кузена Томаса.
Он молчал, выпрямившись перед ней, на лице у него застыло выражение гнева и страдания.
Кей глубже погрузила свой нож ему в сердце, да ещё и крутанула.
- Стиви, ты, видно, ничего не понимаешь. Я же хочу тебе помочь. Ради успеха нашего шоу я даю тебе возможность все мне рассказать - прежде чем я позвоню в полицию.
- Как... как.. ты узнала? - хрипло проговорил он.
- Теперь уже поздно задавать вопросы. Ну же, ты всегда такой словоохотливый, давай, расскажи-ка мне, почему ты его убил?
Стив привалился к столу, буквально весь съежившись и сморщившись. Потом успокоился, вздохнул поглубже и снова обрел самообладание. Он подошел к секретеру, закурил, сел на край выдвижной крышки стола и произнес, сделав большие глаза:
- Да, я, пожалуй, расскажу - ты сможешь понять меня. Я убил его. Но подожди, пока...
Раздался новый вскрик - тихий приглушенный возглас радости и облегчения, застрявший у меня в горле.
- ... ты не услышишь всю эту историю. Это не было убийством. Томас был моим дальним родственником, паршивой овцой в нашем стаде, уродом в семье. Он был отбросом, а его мамаша подзаборной шлюхой. А теперь смотри, в какой ситуации я оказался: я написал роман - и ничего не произошло. Мне необходимо было стать писателем, иначе я всю свою жизнь проторчал в том вшивом магазине, а в конце концов спился бы... Какое-то время я обивал пороги в Голливуде, но все без толку. Я вернулся в Нью-Йорк, попытался влезть на телевидение. Я работал как проклятый. Два года подряд я писал, брался за любую работу, раз десять впрягался в какие-то идиотские проекты, да все без толку, без толку, без толку! Я был в отчаянье - Боже ты мой, да мне ведь уже тридцать шесть лет! Не мог же я вечно просить больного папу высылать мне деньги на пропитание!
- И вот ты прослышал по шоу "Вы детектив" - продолжила за него Кей, потянувшись за сигаретой. Он дал ей прикурить и продолжал:
- Я долго окучивал "Сентрал телекастинг". Это был мой шанс. Блестящий шанс! Правда, я в своей жизни видел Обжору всего-то один раз...
- Какого Обжору?
- Это кличка Боба Томаса. Он вечно что-то жевал, вечно хотел жрать. Так вот я и говорю, я видел его всего несколько раз - да и то в раннем детстве, но у нас в семье знали о всех его художествах. Честно говоря, он совсем вылетел у меня из головы, как вдруг я увидел его случайно на Таймс-сквер - он шел на работу. Я не стал к нему подходить. Зачем - это ни к чему хорошему не привело бы. Я решил по-быстрому накропать о нем романчик... И тут услышал про криминальный шоу-сериал на "Сентрал". Мне не составило никакого труда настряпать сценарий за одну ночь. Сценарий приняли, и все двери передо мной распахнулись... Мне вдруг привалила удача. Мир стал для меня полным радужных обещаний и розовых надежд. Я считал, что после передачи Обжору вряд ли поймают. И забудут по него через три дня. Ведь он же никто - лицо в толпе. Рано или поздно он все равно угодил бы в тюрьму. Словом, для меня это был идеальный вариант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59