Леонора встала, привела в порядок прическу и последовала за матерью.
Лицо графа было спокойным и непроницаемым, но как только леди Констанс под каким-то предлогом удалилась, он нахмурился, глядя на Леонору, и у нее сжалось сердце.
– Я хотел бы поговорить с вами наедине!
Он достал из кармана письмо и положил на стол. Леонора уставилась на письмо, не смея поднять взгляд на графа.
– Почему? В чем дело? – произнес он вполголоса.
– Я все объяснила в письме. Я…
– Вздор! – прервал он ее. – Все это лишь жалкие попытки увильнуть от ответа. Вчера вы об этом и не думали! Вы не находите, что я имею право получить правдивое объяснение? Прошу вас, Леонора. Разве мы не можем спокойно все обсудить?
Леонора задержала дыхание. Если бы она не знала о его вероломстве, каждое его слово показалось бы ей совершенно искренним! Но уж слишком многое совпадало: его слова о том, чтобы она молчала, его разрыв с Кэтрин Харфорд, угрозы сэра Марка, вчерашний рассказ Саймона.
– Говорю вам, я все объяснила в письме, – повторила она.
– Я считал вас более отважной!
– Как вам угодно! Все дело в том, что мистер Рошфор, ваш самый близкий друг, собирается жениться на моей сестре и для всех нас было бы неловко, если бы мы с вами стали явно избегать друг друга!
– И что же такого вы обнаружили со вчерашнего дня, что решили меня избегать? – усмехнулся он. – Леонора, я не делаю вид, что вел безгрешный образ жизни, но не могу припомнить ничего, чего бы вы уже не знали, что могло вызвать в вас такое отношение!
Она ахнула, и он добавил:
– Ради бога, будем же честными друг с другом!
– У вас короткая память. Видимо, вы уже забыли инцидент, который произошел на балу у леди Нетерби!
– И кто же сообщил вам эту сплетню?
– Как вы должны были бы догадаться, это сделал Саймон, но он и не подозревает, что это событие как-то касается и меня!
– Жаль, что он не нашел другой темы для беседы с вами. И что именно он вам рассказал?
– Что вы уединились с Кэтрин Харфорд… – Она осеклась, сообразив, что не знает, как все было на самом деле.
– Так вот в чем причина! Понимаю. Кажется, я вряд ли смогу перед вами оправдаться, не так ли?
Она покачала головой, он улыбнулся и вышел.
Леонора, сдерживая слезы, помчалась к себе, а мистер Ревелл, который раздевался в холле, проводил ее удивленным взглядом. Войдя в гостиную, он увидел на столе оставленное графом письмо, прочитал его и сунул в карман.
Лорд Эверард замедлил шаги и задумался. Куда девалась задорная и строптивая Леонора их прежних встреч? Если бы она открыто ставила ему в вину эпизод с Кэтрин Харфорд, он бы это понял. Возможно, в пересказе Саймона инцидент у леди Нетерби был слишком преувеличен. Но при всем этом граф так и не мог понять ее поведение.
Ох уж этот ее братец! Самый легкомысленный щеголь Лондона, и если на него не оказать серьезного влияния, то он может попасть в какую-либо историю, что бросит тень на репутацию его сестер.
Впрочем, стоит ли беспокоиться о Саймоне? Пожалуй, стоит… И уж, конечно, он сумеет повлиять на этого молодого человека сильнее, чем его отец или мистер Рошфор! Будучи человеком дела, лорд Эверард решил при первой же возможности приступить к исполнению своего плана.
Глава 6
Tакая возможность представилась ему очень скоро. Разумеется, они с Саймоном вращались в разных кругах общества, и было бы странно, если бы граф стал искать встречи с молодым человеком, но, как-то заглянув в «Таттер-соллз», специальное место на ипподроме, где принимают ставки при игре на скачках, он застал там мистера Барнторпа, Саймона и лорда Энгуса Делмара.
– А я говорю, что на эту клячу нечего и надеяться! – кипятился Саймон. – Надо же такое придумать! Азиат против Красного Героя! Да он отстанет от него после первого же отрезка в восьмую часть мили!
– А я повторяю, что Красный Герой раньше не бегал на дистанцию больше семи восьмых мили! – возразил мистер Барнторп. – Первые шесть восьмых он еще пройдет, а дальше – все! Он сдохнет! Для такой дистанции ему не хватает выносливости.
Граф подошел к ним.
– Можешь спокойно ставить четыре к одному на Красного Героя, Барни.
– Эверард! Ну и встреча! Так что ты говоришь?
– Я сам видел, как на тренировке Красный Герой отлично прошел десять восьмых, и нисколько не сомневаюсь, что эту дистанцию он осилит.
– А я что говорил?! – воскликнул Саймон. – У него крутой круп, к тому же он пойдет с новым, но очень опытным жокеем. Я знаю, ты против Красного Героя предубежден, потому что он вислоухий, но бежит-то он не ушами!
– При чем тут уши, скажи на милость! – заметил лорд Энгус. – Просто в прошлом месяце Азиат выиграл дистанцию свыше десяти восьмых, так что я ставлю только на него. Ставлю против тебя 25 фунтов.
– Отлично! – кивнул Саймон и взглянул на лорда Эверарда.
Тот улыбнулся ему.
– Кажется, вы молодой Ревелл, я не ошибаюсь? Молодец, что держитесь своего мнения. – Он снова обратился к Барнторпу: – Ставлю 25 фунтов и на четыре к одному.
– Ты тоже играешь? Я думал, ты не делаешь ставки!
– Тебя неправильно информировали. А вообще-то я играю редко и исключительно ради удовольствия.
– Как и все остальные!
– Не скажи! – возразил граф. – Вспомни о бедняге Бруммеле! Признаться, мысль проснуться однажды утром и вспомнить, что накануне проиграл все средства, приводит меня в ужас! – Он усмехнулся, и мистер Барнторп и лорд Энгус, родители которых были весьма состоятельными людьми, так же беспечно улыбнулись ему в ответ. Все знали, что во время войны с Наполеоном граф был смелым и отчаянным разведчиком. Его имя упоминалось в донесениях герцога Веллингтона, и до сих пор в лондонских клубах говорили о его подвигах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47