Молодая женщина обдумывала эту мысль, медленно двигаясь вслед за Оливером. Левис был строен, красив, быстр, как лисица, обладал очарованием и хитростью этого зверя и ненасытным аппетитом.
Оливер высок, широкоплеч, белокур, верен долгу; ему присуща такая же суховатая манера шутить, что и ей самой. Но больше что она о нем знает? Он долго горевал по своей молодой жене, как она сама горевала о Левисе. Его земли пропали в превратностях войны, а друзья его – наемники, и он не выносит никаких вопросов по их поводу. Этель сказала, что он придет в ярость, если узнает, что Кэтрин учится искусству повитухи. Но это его не касается и он не имеет права… если только она не даст ему это право.
Сильно нахмурившись, молодая женщина вошла в замок. Она была так занята своими мыслями, что едва не налетела на Рогезу, которая тоже поднималась по лестнице, ведущей в женские покои.
– Думай, куда идешь! – резко бросила вышивальщица.
Кэтрин взглянула на красивые, высокие, но раскрасневшиеся скулы, на слегка припухшие красные губы, сбившийся плат и пряди волос, змеившиеся вокруг лихорадочно возбужденного лица.
– По крайней мере, мне не нужно думать о том, откуда я пришла, – быстро парировала она и с удовольствием отметила, что удар достиг цели: Рогеза вздрогнула, ее голубые глаза сначала расширились, потом сузились.
– Тебе не место среди женщин графини! – прошипела она. – Кто ты такая, чтобы судить меня, если твоя прежняя госпожа была всего лишь шлюхой!
– По крайней мере, ей не требовалось приворотное зелье, чтобы обратить на себя внимание.
– Что эта старая ведьма тебе наговорила?
– Ничего. У меня есть собственные глаза. Графиня знает, где ты была?
– Только попробуй открыть рот перед миледи, и я зашью его! Не лезь в мои дела!
– С удовольствием, если ты предоставишь мне спокойно заниматься моими делами.
Рогеза метнула на нее яростный взгляд, повернулась и побежала вверх по лестнице. Кэтрин медленно пошла за ней. Ее колени дрожали, но на губах блуждала улыбка, потому что, насколько молодая женщина могла судить, последнее слово осталось за ней.
ГЛАВА 8
Обе просьбы, с которыми Оливер обратился к графу Роберту, были приняты благосклонно.
– Я сам собирался чуть погодя отправить паренька к остальным мальчикам, – сказал граф. – Раз он готов перейти к ним немедленно, это свидетельствует в пользу его душевных сил. Заодно получит собственные обязанности, вместо того, чтобы выполнять половину работы разбойника Томаса. Я заметил, – добавил он, скривив губы.
Оливер опять очутился в покоях графа. Рыцарь держался спиной к фреске на стене, но чувствовал, что она давит ему между лопаток.
– Да, милорд.
Роберт наклонил голову и продолжил:
– Похоже, что ты добровольно взял под свою защиту как мальчика, так и женщину. Я видел, что ты сидел рядом с ней за завтраком.
Его взгляд скользнул от Оливера к графине, которая сидела в оконной нише с шитьем на коленях и спящей рядом маленькой собачкой с шелковистой шерстью.
– Она отвела меня на могилу Эмис де Кормель. Я обещал, что не брошу ее и ребенка после того, как доставлю их в Бристоль.
– Похвально, – буркнул граф.
– Не благодаря ли вашему содействию, рыцарь, наша повитуха приняла Кэтрин под свое крылышко? – подала голос из своего уголка графиня. – Ведь она служила вашему роду, я не ошибаюсь?
Оливер вздрогнул:
– Миледи?
Карие глаза Мейбл широко раскрылись:
– Я полагала, что инициатива исходит от вас. Разве не так?
– Миледи, я не знаю, о чем вы говорите – Совершенно сбитый с толку Оливер развел руками. – Она сказала мне только, что у нее появились женские дела, чтобы занять время. Я решил, что речь идет о шитье или ткацком станке.
Мейбл прищелкнула языком.
– Значит, она не сообщила, что собирается учиться на повитуху под руководством матушки Этельреды? Я позволила Кэтрин оставаться в женских покоях или спать в зале, как она пожелает. Кроме того, я обещала ей, что Этельреда получит одно из постоянных помещений у стены внутреннего двора, вместо того, чтобы жить в палатке, как до сих пор.
Оливер покачал головой.
– Она не сказала об этом ни слова, – раздался в его ушах собственный спокойный голос, тогда как в душе царило полное смятение. Теперь понятно, почему она тогда отвела глаза и ограничилась словами «женские дела».
– Ах, да, это же было до того как она обратилась ко мне за разрешением. Возможно, молодая женщина решила ничего не говорить, пока его не получит.
– Да, миледи, – проговорил Оливер.
Ему пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы сохранить приличия.
– Вам это не нравится, рыцарь? – Графиня изучающе посмотрела на него. – Матушка Этельреда спасла жизнь сыну Эдон Фитц-Мар, а Кэтрин оказала ей весьма умелую помощь. Она будет прекрасной повитухой, гораздо лучшей, чем рукодельницей. Кроме того, она молода и сильна. А здоровье матушки Этельреды, увы, ухудшается.
– Да, миледи, вы совершенно правы, – вежливо заметил Оливер и попытался разжать стиснутые кулаки. – Я просто удивился, вот и все.
Он поскорее обратился к графу, чтобы не выдать всей силы своего неудовольствия:
– Остался еще вопрос об упомянутом мной воине – Рэндале де Могуне – и его отряде.
Графиня еще немного понаблюдала за Оливером со спины и снова принялась шить, ее поджатые губы выражали задумчивость.
Взгляд графа Роберта тоже выражал задумчивость, но относилась она к теме, поднятой Оливером.
– Ты его рекомендуешь?
– Да, милорд. Я впервые познакомился с ним много лет назад, когда мы оба были в Святой Земле. Это не полуобученный фламандец и не зеленый юнец, жаждущий славы, а опытный воин из числа тех, которых вы охотно принимаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165