Он ехал рысью по дорожке и искал глазами шаловливую девочку и меланхоличного конюшего. Его привлекли звуки смеха, доносящиеся из-за деревьев. Леди Джиллиан разговаривала с Жасмин, а Чарльз терпеливо ждал неподалеку.
Грэм на минуту застыл в изумлении. Совсем не так он представлял знакомство Джиллиан с его родственниками. Он послал коня в галоп и резко остановился рядом с ними.
– Добрый день, леди Джиллиан.
– Добрый день, ваша светлость. – Улыбка на ее лице угасла.
Будто не замечая неловкости взрослых, Жасмин радостно улыбнулась дяде:
– Дядя Грэм, а мисс Джиллиан рассказывала мне о лошадях и верховой езде!
– Надо говорить «леди Джиллиан», – поправил он.
– А я ей рассказывала о Египте и о том, как мы с папой и мамой приехали сюда в прошлом году.
У Грэма кровь застыла в жилах. Интересно, что именно девочка рассказала Джиллиан. Вдруг она рассказала, что он был наемным воином в Египте? Если граф Странтон узнает от дочери, что Грэм жил среди бедуинов, то может напрячь память и вспомнить, при каких обстоятельствах он раньше встречался со своим будущим зятем…
Он выдавил из себя улыбку.
– Правда? И о чем же ты рассказывала леди Джиллиан?
– Ну, что мама с папой встретились в прошлом году в Египте и что на самом деле папа мне не родной отец, он меня придочерил…
– Удочерил, – поправил ее Грэм.
– И что папа встретил вас в Каире, и что мы все вместе ужинали в красивом отеле, а потом приехали в Лондон.
Ему показалось, или она и правда подмигнула? Грэм закусил губу, чтобы не улыбнуться. Маленькая плутовка умна не по годам: она говорила много, но не рассказала, по сути, ничего.
– Египет, наверное, ужасно далеко, – вставила слово Джиллиан.
– Да, далеко, но там так хорошо. Там есть много арабских… пони? – Жасмин до сих пор путала некоторые английские слова, но училась она прилежно и говорила уже намного лучше.
– Арабских коней, – поправил ее Грэм сначала по-арабски, а потом по-английски, чтобы она запомнила как следует.
– А вы, оказывается, бегло говорите по-арабски, ваша светлость, – отметила Джиллиан.
По спине у него пробежала волна жара.
– Да, но по-арабски я говорю лишь при необходимости, чтобы не оскорбить чувств тех, кто на все смотрит свысока, – твердо ответил он.
Она испытующе посмотрела на него:
– Я не хотела никого оскорбить. Наоборот, я бы очень хотела отправиться в путешествие и своими глазами увидеть таинственный Египет и другие страны.
– Вы правы, в Египте есть на что посмотреть.
Ее зеленые глаза загорелись.
– И вы, наверное, видели там немало. А я никогда не покидала Англию, если не считать того единственного раза, когда меня еще ребенком возили в Америку навестить тетю.
– То есть вы хотели бы отправиться в путешествие?
– Очень хотела бы. Как, должно быть, замечательно поехать куда душе угодно, познакомиться с другой культурой, пережить захватывающие приключения!
Он смотрел на нее во все глаза.
– Да уж, приключений мне в Египте хватило. Я бы даже несколько по-другому это назвал… – Хорошо, что Джиллиан не могла оценить его горький сарказм.
– Расскажите, пожалуйста, о своих странствиях. Представляю, как это было интересно. Какой он, Египет? А вы плавали по Нилу на дахабии? Как это, должно быть, замечательно: запах реки, ряды цветущих деревьев, пышная растительность, величественные пальмы.
Грэм взглянул на нее с удивлением:
– Откуда вы знаете, как называются египетские лодки?
– Я путешествую только по книгам, – ответила она с грустным вздохом. – В реальной жизни я, увы, никогда туда не попаду.
– Никогда не говорите «никогда». Арабы верят в судьбу, а с судьбой спорить бесполезно.
Уж он-то точно знал.
Впервые с тех пор, как отец сурово наказал ее, в душе Джиллиан проснулась надежда. Судьба. Ее тоже ждут захватывающие приключения. В Америке. Рэдклифф. Храм науки. Что может быть увлекательнее?
– Мой отец изъездил Египет вдоль и поперек. Ему очень понравились пирамиды. Но по его словам, население там состоит в основном из пронырливых попрошаек. А каковы ваши впечатления от Египта? Вы ездили в пустыню к бедуинам? Отец ездил. Он в совершенстве владеет арабским.
Грэм не произнес ни слова, пока они ехали рысью по аллее. Он ушел в себя и казался таким же недосягаемым, как пирамиды.
Потом она вспомнила: он же потерял в Египте родителей.
– Простите, ваша светлость, я не хотела напоминать вам о пережитых страданиях.
Он окинул ее беглым взглядом.
– Что вы имеете в виду?
– Нападение на ваш караван. Вам было шесть лет, когда вы потеряли родителей и попали к бедуинам.
Его передернуло, и он отвернулся.
– Это было много лет назад. Я мало что помню.
Она кивнула. Он молчал с отчужденным видом. Джиллиан ехала рядом со своим женихом, гадая, что именно в ее словах заставило его так занервничать.
Итак, отец ей сказал, что египтяне все сплошь попрошайки? Забавно. Или все у него просили то же, что и Грэм? Он живо представил себе смуглую руку, протянутую к нему с мольбой, и улыбку превосходства, с которой Странтон проходил мимо, – точно с такой же улыбкой он отверг некогда мольбы маленького Грэма.
Но Джиллиан ничего не знала о его прошлом. И не узнает.
Она мечтала отправиться в путешествие. Что ж, можно будет отправиться в свадебное путешествие в Грецию. Или в Рим. Куда угодно, только не в Египет. Грэм думал о том, что Джиллиан напоминает ему дикую лошадь, которую держат на привязи, а она всеми силами стремится сбежать. Стоит только отпустить поводья – ее и след простынет.
А на балу, когда рядом был ее отец, она казалась такой скучной, если не считать тех моментов, когда они с ней танцевали и разговаривали в библиотеке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93