Но ведь стен теперь нет. Так что разумнее предположить, что гость явился с недобрыми намерениями. В изголовье находилась подставка с двумя мечами Гэндзи. Хэйкогда Гэндзи потянулся к катана. Лишь тогда Хэйко поняла, что князь тоже проснулся.
– Господин! – донесся из-за двери голос Хидё.
– В чем дело?
– Прошу прощения за беспокойство, но некий человек настойчиво просит дозволения незамедлительно повидаться с вами.
– Что это за человек?
– Он не назвался, и лицо его скрыто. Но он дал мне знак и сказал, что вы его узнаете.
– Покажи мне знак.
Дверь скользнула в сторону, и Хидё вполз в комнату. Он поклонился, приблизился и вручил Гэндзи плоский круглый металлический предмет размером с крупную сливу. Это была старинная цуба – гарда меча – с изображением стаи воробьев, летящих над волнами.
– Я приму его. Через надлежащее время проведи его сюда.
Хидё заколебался.
– Не будет ли разумнее потребовать, чтобы он сперва открыл лицо?
– Разумно, но не обязательно.
– Да, господин.
Хидё, не вставая с колен, попятился, вышел и закрыл за собою дверь.
Хэйко натянула нижнее кимоно и встала с постели.
– Я выйду.
– Куда?
Хэйко опомнилась. Ну конечно! Это покои для слуг, единственная уцелевшая часть дворца. Они с Гэндзи заняли главную комнату. Во всех прочих устроилось по несколько человек. Свободной комнаты, куда она могла бы удалиться, просто нет.
– Я подожду снаружи.
– Сейчас слишком холодно. Кроме того, я предпочитаю, чтобы ты осталась.
– Мой господин, я сейчас не в том виде, чтобы показываться на глаза кому-то, кроме вас.
Распущенные волосы гейши струились по плечам и спускались до бедер. Хэйко была почти обнаженной. На лице – ни капли краски. В последнее время Гэндзи нравилось видеть ее ненакрашенной. Ей потребуется не меньше часа, чтобы привести себя хоть в сколько-нибудь приличный вид, да и то при условии, что ей будет помогать Сатико.
– Настали странные времена. Обычные правила к ним неприменимы. Приведи себя в порядок, насколько сумеешь.
Хэйко уложила волосы в подобие простой прически в хэйанском стиле: сделала пробор посередине и перехватила распущенные пряди лентой. Несколько кимоно, надетых одно поверх другого и красиво уложенных, изображали просторный наряд той эпохи. Гейша едва коснулась лица пуховкой, но, хотя пудра и румяна были совершенно незаметны, они подчеркнули блеск глаз Хэйко и очертания губ.
– Ты меня поражаешь, – сказал Гэндзи, когда Хэйко вернулась с чайным подносом в руках.
– А что такое, мой господин?
– Ты словно мгновение назад сошла с картины времен Блистательного Принца. – Он указал на свое наспех подпоясанное кимоно. – А я выгляжу в точности как тот, кем являюсь. Как человек, разбуженный посреди ночи.
Появление гостя избавило Хэйко от необходимости скромно возражать Гэндзи. Гость оказался рослым мужчиной, закутанным в длинный плащ. Неуклюжесть его движений показалась Хэйко смутно знакомой. Она уже где-то видела этого человека. Но где?
За спиной у гостя, вплотную к нему, стояли Хидё и Симода. Малейшее подозрительное движение стоило бы ему жизни. Судя по тому, как медленно и плавно двигался гость, он это прекрасно осознавал. Даже поклон его был неспешным и осторожным.
– Прошу прощения за вторжение в столь неурочный час, князь Гэндзи.
Лицо его тоже было скрыто плащом – выглядывали лишь глаза, маленькие, близко посаженные. И в глазах этих плеснулось удивление, когда гость заметил Хэйко.
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
Гэндзи махнул рукой Хидё и Симоде. Самураи взглянули на него с еще большим беспокойством и не тронулись с места.
– Можете подождать снаружи, – велел Гэндзи.
– Да, господин.
Хидё и Симода поклонились, не спуская глаз с визитера, который мог оказаться убийцей, и, все так же не отрывая взгляда от его спины, пятясь вышли из комнаты.
И даже когда дверь закрылась, Гэндзи готов был поклясться, что видит своих самураев через дерево и бумагу. Вот они сидят по сторонам от входа, сжимая рукояти мечей и готовые в любое мгновение ворваться обратно…
Гость снова взглянул на Хэйко.
– Мы все еще не одни, мой господин.
– Если вы не можете доверять госпоже Хэйко, то я не могу доверять вам, – отозвался Гэндзи.
Он кивнул Хэйко. Гейша поклонилась и приблизилась, держа в руках поднос.
Мукаи столкнулся с неожиданной трудностью. Чтобы выпить чай, ему придется открыть лицо. Если же он откажется от чая, разговор не состоится. Поскольку Гэндзи уже знал, кто он такой, – это была их вторая встреча, – тому могло быть лишь одно объяснение: князь хотел, чтобы его увидела Хэйко. Хотел посмотреть, как они отреагируют друг на друга. Означает ли это, что Гэндзи подозревает ее? Или его? Или их обоих? Или просто затеял игру с гейшей, которую считает своей? Конечно, с этим сопряжена еще большая трудность. Если он откроет лицо, Хэйко, несомненно, сообщит о его визите Каваками. И тогда Мукаи окажется на месте Годзиро, в камере пыток, а потом, как и он, ляжет в безымянную яму. А может, разоблачить Хэйко, сказать, что она шпионка и убийца? Нет, не получится. Гэндзи не поверит ему на слово, а доказательств у Мукаи нет. Как он не подумал, что Хэйко может оказаться здесь?! Ему и в голову не пришло, что она останется в разрушенном дворце. Неисчислимое множество вариантов, промелькнувших в голове в мгновение ока, так измотали Мукаи, что он решил отказаться от всех. Он сбросил плащ и принял предложенный чай.
Хэйко не выказала ни малейшего удивления и ничем не дала понять, что знакома с Мукаи. На самом деле она узнала его мгновением раньше – по крохотным глазкам и носу, выступающему из-под плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148