Навстречу им вышел огромный детина в белой рубашке с бабочкой. Закрывая собою вход в зал, из которого лилась приятная музыка, он прорычал: - Обслуживание по предварительным заказам. Мест нет. - Очень кушать хочется! - объяснил Андрей. - Мест нет! - повторил детина, который даже рядом с высокими, крепкими ребятами выглядел великаном, человеком-горой. - Очень хочется кушать! - настаивал Андрей, доставая бумажник. Продемонстрировав многочисленные ассигнации, он вытащил десятидолларовую банкноту и протянул ее туше. - Мест нет. - последовал ответ. - А если поискать? - подсказал Андрей, добавляя еще одну. - Мест нет. - Нет? - И в руках оказалась еще "двадцатка". - Мест нет. - Совсем? - У Андрея в руке появилась полусотенная банкнота. - Мест нет. - Без раздумья последовал ответ. - На завтра можно заказать, а? - вмешался Марк. - Заказы принимаются на месяц вперед. - Отлично, - обрадовался Марк. - Примите заказ на следующий месяц. - Заказы будут приниматься в последний день этого месяца по телефону. - А, может, все-таки можно? - уже со смехом спросил Андрей, протягивая парню две пятидесяти долларовые купюры, и с удовлетворением наблюдая, каких трудов верзиле стоит отказ. - Тогда хотя бы мельком взглянуть на интерьерчик? проговорил Андрей и попытался чуть отодвинуть парня от двери. Но тот стоял, как скала, закрывая проход. - Мило побеседовали! - заключил Андрей. - Тебя как зовут? - Что? - не понимает тот. - Это ты, что ли, Мыс? - Что? - Мыс, спрашиваю, ты? - Что? - все также бессмысленно откликался верзила. - Это в честь тебя назвали этот гадюшник? - Что? - Нет, ты не мыс, ты - Дуб, вот как должен называться этот вонюшник. - Что? - Ну ты интеллектуал! - Что? - Он дебил, - объяснил Андрей другу, явно пытаясь вывести парня из себя. - Что? - чуть более раздраженно повторил тот. - Ладно, пошли, - предложил Марк Андрею. - Все ясно.
Поезд раскачивался на рельсах. Лена расслабленно сидела на диване и блаженно подремывала под аккомпанемент неспешного разговора двух пожилых людей, возвращавшихся вместе с внучкой после отдыха в Москву. Страх и напряжение последнего времени спали. А череда длинных, похожих один на другой дней, которая длилась целых два года, казалась теперь глупой ошибкой, сном. "Для чего? От кого я бежала? От людей, которые любят меня? Смысл жизни которых был только в том, чтобы вырастить, выучить дочку? Как они радовались, когда я поступила в театральное училище, хотя не считали это профессией! А он? Мелкий, самовлюбленный, изнеженный... Как я могла полюбить такого? Да и любовь ли это была? Зачем надо было уезжать? Чтобы доказать ему, себе? Что? Господи, какая дура!".. Ее мысли прервал звук открывающейся двери. В проеме стояли два милиционера. Попрошу ваши документы! - обратился один из них к пассажирам. - Билеты мы сдали... - растерялся пожилой человек. - Паспорта, пожалуйста, - пояснил младший лейтенант. Лена, еще не осознавая причины охватившего ее волнения, нервно шарила в сумочке. - Гражданка, ваш паспорт! - поторопил ее офицер, возвращая документы ее соседям. - Шведова Елена Николаевна, - прочитал милиционер. Вы-то нам и нужны. Пройдемте с нами, Елена Николаевна. - А что случилось? - похолодела она. - Мы вам все объясним. Лена почувствовала, что не может встать, ноги не держали ее, голова кружилась. - Мне нужно в Москву... - вяло пыталась объяснить она. Они прошли один вагон, перешли в следующий, затем еще один и еще. Остановились в тамбуре. - Сейчас будет полустанок, передай начальнику поезда: пусть при тормозит, - приказал младший лейтенант сержанту. Тот удалился. - Нехорошо получается, Елена Николаевна: вы проходите по делу об изнасиловании. Ваc вызывают повесткой в суд. Вы не являетесь. Приходится разыскивать вас, - наставлял ее милиционер. - По месту работы объясняют - больна. А вы - в Москву едете. - По-моему, я имею на это право, - слабо защищалась девушка. - Это, по-вашему. Поезд замедлил ход. Проводница, ругаясь про себя, открыла дверь, сбросила ступени. Выходить пришлось почти на ходу. Ее поместили в маленькой камере для задержанных в вокзальном отделении транспортной милиции. В другой, соседней, что-то неразборчиво пел пьяный. Она села на жесткую скамью, и отчаяние охватило ее.
- Выходите, - услышала она голос и лязг железного засова. Оказывается, она заснула. - Перед ней стоял капитан милиции, за ним еще трое. - Выходите! - Нет! Я никуда не пойду! - закричала она. - Не пойду! - Помогите ей! - приказал начальник. Двое вошли в камеру, подхватили ее под руки. - Не пойду! Не трогайте меня! - извивалась она. - Нет! Нет! Ее протащили по цементному полу к самому выходу из здания. На дворе чернела ночь. Ярко светила луна. У подъезда стояла милицейская "Волга". Девушку впихнули на заднее сиденье, по бокам сели двое. Перед тем, как занять свое место рядом с водителем, капитан полушепотом сказал младшему лейтенанту: - Проследи, чтоб никаких протоколов и прочей глупости не осталось! И вообще, никакой девушки здесь не было! - Есть! - последовал короткий ответ.
Было десять часов утра, когда Андрей, отстояв большую очередь на местном телеграфе, наконец подошел к окошечку корреспонденций до востребования. - На фамилию Блинова есть что-нибудь? поинтересовался он. - Блинов? - переспросила женщина и стала листать бланки. - Блинов? Андрей Давидович? Есть телеграмма. Мельком взглянув на протянутый паспорт, она отдала бумагу с текстом. Отойдя чуть в сторону, он развернул ее. Печатные буквы сообщали: "Фрукты испортились дороге Дядя".
Г Л А В А Ч Е Т В Е Р Т А Я
Дверь открылась. В помещение проник свет. Это была просто лампочка в коридоре, но ей показалось, что ворвалось солнце. После многих часов, проведенных в сыром, холодном бетонном подвале в кромешной темноте, когда казалось, что сходишь с ума, свет был не признаком жизни, а лишь продолжением страшного фантасмагорического сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26