- выдавила из себя Лариса.
- Давай, - с готовностью поддержала та. - Святое дело - напиться в семь утра. Самое подходящее время, чтобы две уважаемые бизнес-леди упились в стельку.
Аллины привычные хохмочки остались без внимания.
Та-ак... Дело плохо. Подруга в полном дауне. Надо действовать решительно.
- Пошли в гостиную. Напиваться надо в комфорте, - бодро заявила Алла и направилась вглубь квартиры.
Бросив пальто на обувной стеллаж, Лара прошла вслед за ней подругой, упала в кресло и обмякла, как тряпичная кукла. Искоса поглядывая на нее, Алла быстро поставила на столик бутылку, пузатые бокалы, разлила коньяк и села в кресло напротив.
- Есть будешь? Я-то уже позавтракала.
- Нет, я ничего не хочу.
- Тогда давай махнем так.
Одним глотком осушив свой бокал, Алла некоторое время смотрела, как Лара медленно цедит коньяк, но долго не выдержала:
- Чего ты его смакуешь-то? На светских тусовках будешь блюсти этикет. А сейчас не тот случай. Говоря словами Высоцкого: "Если уж я что решил, то выпью обязательно". Раз решили напиться, значит, упьемся в стельку. Давай-давай, пей, не ломайся.
Заставив подругу допить, Алла тут же разлила по новой.
- Первая рюмашка ни то, ни се, а вторая душу согреет. Пей по-быстрому, как я.
- Я так не умею, - вяло отнекивалась Лариса.
- А чего тут уметь-то? Махни, да и все.
Выпили по второй. Алла закурила и выжидательно посмотрела на подругу. Та молчала, глядя перед собой невидящим взглядом.
- Так, чую, и второй оказалось мало. Значит, выпьем по-третьей.
Она снова разлила коньяк и опять заставила Ларису выпить.
- Давай, подруга, колись. Хватит в молчанку играть, ты не на допросе.
- Алка, Игорь уехал... - закрыв руками лицо, Лара упала головой в колени и в голос зарыдала.
Та встала, обошла столик и присев на подлокотник кресла подруги, приподняла, откинула её голову на спинку кресла и обняла за плечи.
- Мать, кончай мне душу слезьми рвать. Первый раз вижу, чтобы ты рыдала. Я-то думала, дело серьезное, а тут... Все, подбери сопли. Не родился ещё на свете такой мужик, из-за которого стоило бы пролить даже одну слезинку. Потом глаза опухнут, морщины появятся.
- Да пусть появятся, мне все равно, - безжизненным голосом произнесла Лариса.
- Нет, что творится с бабой, а? Будешь рыдать, я тебе сейчас так врежу - вмиг очухаешься.
Лара перевела на неё удивленный взгляд. Чтобы подруга её ударила?
- Во! Угроза подействовала - сразу появился осмысленный взгляд, удовлетворенно констатировала та. - Теперь рассказывай все по порядку и только попробуй зарыдай - точно врежу! Значит, ты проводила Казанову в Шереметьево. Куда он улетел?
- В Нью-Йорк.
- Что, навсегда?
- Нет, в командировку.
- Так командировки ж вечными не бывают. Вернется твой Игорек. Или вы с ним уже горшки побили?
- Да, вроде бы, пока нет.
- Не поняла - вы с ним расплевались или нет? Он тебя бросил?
- Нет.
- Поссорились?
- Сначала да, потом помирились.
- И что Казанова сказал тебе на прощание?
- Сказал, что скоро вернется, что любит меня.
- Мать, ты охренела, что ли? Так чего ж ты рыдаешь-то?
- Мне без него так плохо... Тревожно, кажется, что с ним там что-то случится, и он никогда не вернется.
- Ну-у, старуха... У меня просто нет слов цензурных... По-моему, вы с Игорьком всю эту неделю слишком интенсивно трахались, и у тебя мозги всмятку. Ты, случайно, во время постельных телодвижений головой по спинке кровати не билась?
Лариса наконец улыбнулась:
- Нет.
- Слава те, Господи, а то я уж думала, что Казанова во время бурного траха тебе все мозги отшиб. Значит, вся проблема только в том, что твой милый уехал в командировку, а ты без него так сильно горюешь, что от смертной тоски обливаешься слезьми?
- Не все так просто, Алка. Хотя Игорь повторял, что любит меня, не хочет терять, но перед этим был такой надрыв...
- Ну, так это ж было до того. Милые бранятся, только кайфуют. Что за любовь без надрыва? У вас такой бурный роман, так кипят страсти, что не удивительно. Когда все хорошо, - даже неинтересно. Иногда надо и поругаться, чтобы потом сладко помириться и опять от души покувыркаться в койке.
- Да мы только и делали, что рвали друг другу сердце в клочья, а потом кидались друг другу в объятия, как сумасшедшие, будто это последний раз в жизни.
- Кто б мог подумать, что Игорек на такое способен?.. - задумчиво покачала головой Алла. - Уж так в тебя втюрился, что даже играет по твоим правилам. Это ж тебе нужны возвышенные чувства и прочие сопли-слюни, а у Казановы раньше разговор с бабами был короткий: "Раздевайся", - и все. И что ты с ним такого сотворила...
- Я люблю его, Алка, жить без него не могу.
- Но-но! - одернула её подруга, - Не смей истекать слезами! Я-то при причине циничности своей натуры вообще в любовь не верю, но если она на свете есть, то у вас как раз любовь. Так что ваши терзания вполне укладываются в сценарий - и ревность, и ссоры, и пылкие примирения.
- Знала бы ты, что я творила...
- За это Игорек тебя ещё больше любит. Ему же ни одна другая баба таких страстей никогда не устраивала. Так что ему все эти чувства в новинку.
- Но так было иногда тяжело...
- Зато потом с особым кайфом веселились в постели. Не надоело еще?
- Да пока нет.
- Ну и ладненько. Вернется Казанова - опять будете всласть любиться и от души трахаться. Мать, возьми-ка мозги в руки и внимательно послушай меня.
Лариса вытерла слезы и посмотрела на подругу.
- То, что вы творите с Игорем у него дома, - это ваши дела, раз вам обоим по кайфу. Но зачем ты так себя компрометируешь? Весь деловой мир гудел про ваш страстный роман, а теперь все на уши встали. Вчера ко мне с вытаращенными глазами примчался Сенька Лопаткин, - ты же знаешь, как этот чертов импотент обожает сплетни, - и взахлеб рассказывал, что в кабинете Казановы был интим-час ровно на два часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109