Сколько времени они продолжались, пока вашего мужа наконец не обнаружили в каюте убитого?
- Наверное, минут сорок пять.
- Где находились все это время вы?
- Я ждала известий в кабинете комиссара Бертена: так посоветовал он сам, сказав, что в первую очередь сведения поступят сюда. Время текло мучительно долго. Какие только мысли не приходили мне в голову!.. Я не могла предположить только одного: что мой бедный Жак окажется не жертвой несчастного случая, а преступником! Наконец, я дождалась возвращения комиссара Бертена. Он и пришедший вместе с ним капитан Шардо рассказали мне, при каких странных обстоятельствах был обнаружен мой муж, а когда капитан заявил, что, судя по всему, американца убил Жак, я упала в обморок... Когда очнулась, эти господа попросили меня пройти с ними в судовой карцер, куда они заключили Жака, и побыть переводчицей на его первом допросе. Я кинулась к Жаку, схватила его за руки и отстучала вопрос: "Это неправда, Жак? Ты не сделал этого?" Он ответил мне тем же способом: "Не тревожься! Я отвечу за все... Я люблю тебя". - "Ты сошел с ума, любимый! Раз ты меня любишь, не смей возводить на себя напраслину, обвинять в чужом преступлении!" Я умоляла его, но он больше ничего не сказал. А когда капитан попросил задать ему роковой вопрос, Жак, к моему великому горю, ответил: "Я убил этого человека и ни о чем не сожалею". В последующие дни до прибытия в Гавр он повторял этот ответ.
- Прошу извинить меня за настойчивость, - заявил Виктор Дельо, - но мне представляется весьма важным отметить господам присяжным, что с момента, когда госпожа Вотье в последний раз видела своего мужа лежащим на койке в каюте, и до того, как стюард Анри Тераль обнаружил его в "люксе" Джона Белла, прошло самое меньшее два часа... Два часа этого более чем достаточно, чтобы совершить преступление, и даже не одно!
- Что вы хотите этим сказать, мэтр Дельо? - спросил председатель.
- Я хочу напомнить суду свое предыдущее заявление - о том, что в уничтожении Джона Белла могли быть заинтересованы по меньшей мере три человека. Среди этих трех гипотетических преступников Жак. Вотье был, без сомнения, тем, кому убийство внушало наибольшее отвращение. Если бы он и совершил убийство, оно было бы почти вынужденным ввиду определенных обстоятельств. Однако Жак Вотье - и этим мы обязаны принципам добра, внушенным ему Ивоном Роделеком, обладал и всегда будет обладать совестью, которая указывает ему истинный путь. Она-то и побуждает его сейчас обвинять себя в злодеянии, совершенном другим. Но есть и другая причина, более материальная, которая доказывает невиновность подсудимого: у него не было возможности совершить кровопролитие, поскольку его опередил настоящий преступник.
- В самом деле? - спросил прокурор. - И кто же он?
- В свое время мы это узнаем.
- А пока, - прервал грозившую вспыхнуть пикировку председатель Легри, - суд желает услышать от госпожи Вотье, что делала она после того, как ее муж был передан в руки полиции в гаврском порту.
- Я вернулась в Париж трансатлантическим экспрессом вместе с матерью, но рассталась с ней на вокзале Сен-Лазар, несмотря на ее просьбу поехать жить к ней.
- Все то время, пока шло следствие, вы избегали общества, не так ли?
- Никоим образом, господин председатель... Я трижды являлась по вызову к следователю Белену, который вел дело, а после этого постаралась укрыться от назойливого внимания репортеров.
- Поскольку ваш муж, будучи в заключении, не выразил желания встретиться с вами, вы впервые со дня приезда во Францию находитесь рядом с ним?
- Да... - еле слышно выговорила Соланж Вотье.
- Господин переводчик, - спросил председатель, - как отреагировал подсудимый, узнав, что перед судом выступает его супруга?
- Никак, господин председатель.
- Подобное поведение, признаться, озадачит любого! заявил председатель суда.
- Только не меня, господин председатель, - произнес Виктор Дельо, поднимаясь. - Думаю, я нашел причину такого поведения моего подзащитного, но, чтобы быть окончательно в этом уверенным, я прошу суд разрешить воспользоваться присутствием свидетеля и проделать небольшой эксперимент с участием подсудимого.
- Что вы подразумеваете под словом "эксперимент"?
- О, всего лишь простое прикосновение.
- Суд разрешает.
- Госпожа Вотье, - попросил Виктор Дельо молодую женщину, - не соблаговолите ли вы подойти к своему мужу?
Когда молодая женщина приблизилась к подсудимому вплотную, Виктор Дельо обратился к переводчику:
- Будьте любезны, возьмите подсудимого за правую руку и дайте ему дотронуться до шелкового шарфика госпожи Вотье.
Переводчик повиновался. Едва пальцы Жака Вотье коснулись шарфа жены, он вздрогнул и издал хриплый крик. Затем его пальцы лихорадочно забегали по руке переводчика.
- Наконец-то он заговорил! - торжествующе воскликнул Виктор Дельо.
- Что он говорит? - спросил председатель суда.
- Он вновь и вновь задает один вопрос: "Какого цвета шарф у моей жены?" - объявил переводчик. - Должен ли я отвечать?
- Подождите! - вскричал Виктор Дельо. - Скажите ему, что шарф зеленый!
- Но он же серый! - воскликнул прокурор Бертье.
- Вижу! - огрызнулся Виктор Дельо и обратился к суду: Вы, конечно, помните, как один из свидетелей, брат Доминик, объяснил нам, что цвета, существующие в воображении Жака Вотье, совершенно не соответствуют действительности, и, как я сам заявил, именно цвет сыграл решающую роль в убийстве, которое ошибочно приписывают моему подзащитному. Маленькая ложь, о которой я прошу, абсолютно необходима! Скажите ему, господин переводчик, что шелковый шарф, который находится в настоящий момент на госпоже Вотье, зеленого цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51