- скептически спросила она. - Ведь Жак, напротив, с самого момента убийства под любым предлогом уклонялся от встреч со мной. Сколько раз я добивалась согласия посетить его в тюрьме, но он всегда отказывал мне в этом. Похоже, он избегает меня, но почему?..
- Пока я ничего не в силах объяснить, мадам. Сам брожу в потемках... Я полон сомнений... Одно знаю наверняка - вы можете и должны мне помочь!
- Так ведь и я хочу того же, дорогой мэтр!
- Почему же вы отказали в помощи моим предшественникам?
- Им я не доверяла. В моем несчастном муже они видели лишь некий "казус" для использования в своих собственных целях, для саморекламы. Достаточно сказать, что эти так называемые защитники были уверены в его виновности, а ведь я убеждена, что Жак не убивал!
- Что заставляет вас так думать, мадам?
- Глубокая уверенность в том, что Жак не способен на убийство! Никто в целом мире не знает его лучше меня.
- Не сомневаюсь в этом, мадам. Как раз этим вы и окажете мне огромную помощь.
- Нет, мэтр! Я могла бы быть вам полезной, если бы Жак хотел, чтобы его защищали. Но он этого не хочет. Он делает все для того, чтобы его осудили: я чувствую, я знаю это! Ни вам, ни кому другому не удастся вырвать у него тайну, если даже я не добилась этого на корабле, когда была единственным посредником между ним и комиссаром во время допросов.
- Как ни прискорбно в этом признаваться, мадам, но я, как и мои предшественники, убежден, что ваш муж действительно убил американца! Тому множество доказательств: отпечатки пальцев, его собственные признания.
- Но почему же, по-вашему, он убил этого человека? Ведь он не был с ним знаком, даже не подозревал о его существовании!
- Только вы, мадам, можете помочь мне найти ответ на это "почему"... У меня есть все основания полагать, что мотив преступления был настолько веским - это я, кстати, уже сообщил вчера вашему мужу, через переводчика, - что для меня не составит труда добиться его оправдания.
Молодая женщина устремила на адвоката долгий, испытующий взгляд. Потом произнесла почти шепотом, будто боялась, что ветер разнесет ее слова по пустынному парку:
- У Жака не было никакой причины убивать...
- К счастью, дорогая госпожа Вотье, вы сказали это всего лишь передо мной, защитником вашего мужа и, следовательно, вашим другом! Если вы повторите эти слова перед судом, куда я твердо намерен пригласить вас в качестве свидетеля защиты, боюсь, осуждения Жака Вотье не миновать! Полагаю, мадам, нам следует встретиться завтра у меня и поговорить более подробно. Будем считать, что это свидание на свежем воздухе послужило лишь нашему знакомству. Час назначьте сами, но не забывайте - время не ждет!
- Дайте подумать. Я позвоню вечером, часов в одиннадцать.
- Как вам будет угодно...
Минула неделя с тех пор, как старшина сословия поручил защиту Жака Вотье Виктору Дельо. И вот адвокат снова появился во Дворце.
- Ну, - спросил Мюнье, принимая его в своем кабинете, как продвигается дело?
- Я почти готов, - непринужденным тоном ответил Дельо, буквально ошеломив этим своего товарища по студенческим годам.
- Браво! Ты пришел попросить отсрочить процесс?
- Нет. К началу судебного заседания - двадцатому ноября - я буду готов.
- В добрый час! Неужели тебе удалось так быстро разобраться в этом деле? Ну, и что же ты думаешь о своем клиенте?
- Позволь не отвечать...
- Как тебе будет угодно! В общем, ты доволен? Ты больше не сердишься на меня за то, что я взвалил на тебя эту работу?
- С благодарностями пока повременю... А сейчас я хотел бы поговорить со своим соперником на предстоящем процессе.
- С Вуареном? Ты знаешь его?
- Понаслышке...
- Грозный противник! Адвокат при американском посольстве. По-моему, сейчас он должен быть во Дворце: я прикажу, чтобы его нашли...
- Ты оказываешь мне большую услугу! - заметил Дельо. Я все думал, снизойдет ли мой знаменитый коллега до знакомства с жалким адвокатишкой...
Во французском суде помимо государственного обвинителя прокурора - обвинение поддерживает также адвокат, представляющий интересы потерпевшей стороны, - так называемый защитник гражданского истца.
- В любезности Вуарену не откажешь, хоть он и держится высокомерно... Может, он и не слышал о тебе, но я уверен, с уважением отнесется к коллеге, взвалившему на плечи тяжкое бремя защиты этого Вотье. Ваши профессиональные отношения будут отличными, иначе и быть не может... Ага, вот и он... Прошу вас, входите, дорогой друг. Это ваш оппонент в деле Вотье, мой старый добрый товарищ Дельо...
Рукопожатие адвокатов вышло вялым. Вуарен и Дельо являли собой полную противоположность друг другу. Вуарен выглядел прекрасно; будучи двадцатью годами моложе соперника, он любил изъясняться витиевато и упивался собственным красноречием. Внутреннее отличие было куда как существеннее: если Виктор Дельо думал только об интересах клиента, то Андре Вуарен пекся прежде всего о собственной персоне. Защитник интересов гражданского истца решил сразу же расставить все по своим местам:
- Вы, дорогой коллега, по-моему, впервые выступаете в Суде присяжных?
- По правде говоря, да, и не слишком этим горжусь!
- Как я вас понимаю! Перестраиваться всегда так трудно... Вот я, например, дела Исправительного суда предпочитаю уступать коллегам...
- Раз уж мне посчастливилось, дорогой коллега, встретиться с вами, разрешите спросить, скольких свидетелей вы собираетесь представить суду?
- Около дюжины... А вы?
- Едва ли половину... - развел руками Дельо.
- Это меня не удивляет! От ваших предшественников я слышал о трудностях, с которыми они столкнулись.
- Они не слишком старались!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51