Использование.
Очевидно, что существует несколько способов использования. На одном слое разведчики работают под официальным, чаще всего дипломатическим прикрытием, заведомо известны и находятся под наблюдением спецслужб страны пребывания - и для выполнения "недипломатических" заданий уже не столько важна внешность, сколько профессиональное мастерство. Следующий слой - это агенты-нелегалы, в легендах которых нет никаких указаний на связь с Израилем; как правило, работают они не в тех странах, в которых родились или выросли; при проведении операций стремятся свести до минимума возможность быть опознанными. Возможно, степень риска у таких нелегалов наибольшая. Еще один слой - агентура в самой стране операции, иногда это целые разведсети, иногда отдельные агенты, выполняющие систематичные или разовые задания. Как правило, в те годы основным мотивом были сионизм и религиозные убеждения; считалось и считается, что с евреями-гражданами других стран работать надо крайне осторожно, скорее как исключение, а не как правило, несмотря на их исключительную конспиративную пригодность. Провалы вызывали усиление антисемитизма и сложности в работе даже в дружественных в целом к Израилю странах - и как следствие руководители разведки всегда думали, соразмерна ли возможная ценность работы этого конкретного еврея-француза с возможными осложнениями в случае его раскрытия Сюртэ Женераль. Хотя помощь от евреев диаспоры, оказываемая ими тому же "Моссаду" без оформления отношений с разведкой, без вербовки, подписок, вознаграждения, принималась и принимается весьма охотно. Немалое значение в успехе агентурной работы имело и то, что жизненно важные вопросы связи, организационного и информационного обеспечения могли решаться и решались не столько путем дополнительного внедрения спецагентов, сколько использования (бывало, что практически "втемную) представителей диаспоры. А так считается, что лучше завербовать три десятка арабов или десяток русских, чем одного еврея из диаспоры, который уже самим фактом в жизни в чужой стране подвергается опасностям и испытывает тяготы. И ещё один очень важный слой - это оперативники, которые проводят специальные разовые нелегальные операции в других странах; здесь внешние данные, равно как спецподготовка, играют первостепенную роль.
Вербовка.
Все это определяет комплекс задач, решаемых при вербовке. Ее осуществляют и профессиональные вербовщики, и немалое число израильтян, делающих это в порядке совместительства со своей основной, часто весьма далекой от разведки, работой. Объемы этой деятельности все возрастают, а сложности задач - не уменьшаются; первое и очень удачное решение по расширению кадрового массива было предпринято именно по инициативе Харела. Речь идет о привлечении Израильских "правых" к агентурной и разведывательной работе. В 1955 году Харел убедил Бен-Гуриона в целесообразности привлечения на работу в разведку наиболее способных членов бывшей подпольной организации "Лехи", известной ещё как "банда "Штерн"". Несмотря на свою неприязнь к ним, Бен-Гурион согласился.
В обстановке политической напряженности и подозрительности, которая в тот период существовала в Израиле, это был беспрецедентно смелый шаг. До того времени члены этой правой террористической группировки не принимались на правительственную службу как лица, представляющие угрозу безопасности. Харел долго присматривался к ним и пришел к выводу, что они21 уже не представляли реальной угрозы внутри государства и поэтому их конспиративный опыт может быть использован. В числе таких новобранцев, пришедших в "Шин Бет" и "Моссад" из рядов "Лехи", был один из бывших её руководителей Ицхак Ереницки22. Ехошуа Коэн, принимавший участие в убийстве в 1948 году посредника ООН, шведского графа Фолька Бернадотта, стал начальником личной охраны Бен-Гуриона. Некоторые члены "Лехи" вошли в состав других разведслужб Израиля. Яааков Элиав был направлен в Испанию. Шаалтиель Бен-Яир, которого ещё четыре года назад подозревали в том, что он пытался подложить бомбу одному из министров, отправился в Египет и стал одним из самых удачливых разведчиков Израиля. Давид Шомрон был направлен в парижскую резидентуру "Моссада", а Элияху Бен-Элиссар работал в Европе с агентурой в арабских странах.
Эти правые экстремисты были вечно благодарны Харелу за то, что он помог им выйти из карантина и дал возможность доказать свою полезность для Израиля. Что же касается лично Ицхака Шамира, то ему очень трудно давался переход от подпольной работы, которой он занимался ещё до создания израильского государства, к мирной жизни. Еще в то время, когда он возглавлял "банду "Штерна"", которая вела борьбу с англичанами и арабами, а также в период своих продолжительных командировок по линии "Моссада" в Европе, 23 Шамир привык относиться ко всему с подозрением, вести аскетический образ жизни и работать с большим напряжением. "Шамир был интровертом, исключительно преданным своему делу и очень трудолюбивым", вспоминал один из его коллег в "Моссаде". На него всегда можно было положиться, хотя, по словам некоторых его сослуживцев, "он никогда не выдвигал особо блестящих идей". Но служением своему делу и своей стране он занимался с полной самоотдачей; характерно, что его дочь Гилада тоже работала в разведке, а сын Яир стал военным летчиком, завершил карьеру в звании полковника ВВС. Во время преобразований, произошедших после смены руководства и прихода в "Моссад" Меира Амита, Ицхак Шамир, возглавлявший европейский отдел "Моссада", подал в отставку и открыл собственное дело, но его фабрика прогорела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157