- Я вам что, лампочка Ильича, чтобы меня электричеством бить?
- Похоже на то.
- А почему, понимаешь?
- Потому, что мы сами не хотим быть лампочками, - и кинул на стол "жучки". - Вопросы имеются?
- Имеются, - сознался. - Вы хотите, чтобы я написал репортаж о ваших героических буднях?
Мой невинный вопрос вызвал приступ смеха у секьюрити. С чувством юмора у него было в порядке, что несколько обнадеживало. Меня. Отсмеявшись, телохранитель со стуком плюхнул на стол "Стечкин" и "Nikon", повторив: имеются ещё вопросы?
- Имеются, - снова признался я. - Где девушка?
- Она - девушка? - усмехнулся господин Фирсов и сделал неприличный жест рукой. - Прелестно-прелестно...
- Слушай ты, говнюк в штопанном гондоне, - не выдержал я, - если с ней что-то... - и не успел договорить: боль и ослепительная вспышка вырвали меня из этого пасмурного мирка.
Неведомо, сколько по времени продолжался мой новый насильственный полет в болотной топи мглистого небытия... пренеприятнейшее, надо сказать, ощущение... наконец я увидел рассеивающий свет и услышал знакомый голос:
- Ну-с, вот только не надо притворяться, Иван Палыч. Эй, бодрее-бодрее.
Кажется, кто-то из питекантропов, дежуривших позади меня, спутал мою же голову с бейсбольной дыней и огрел её битой. Обидно и неприятно. Неприятно, что беседа складывается таким немилосердным образом. По-моему, я неправильно понят. Боюсь, прийдется переходить на древнеславянский слоган, чтобы сохранить котелок с поврежденными мозгами.
- Ну-с, продолжим?
- Не будете ли вы так любезны, - сказал я, выплевывая на пол желчную слюну боли, - воды, пожалуйста, мать вашу так, козлов!
- Да, вы, Иван Палыч, сама любезность, - сказали мне и сделали знак. А за козлов ответишь.
Получив премиальный стакан с хлорированной водой, я попытался привести мысли, ха-ха, в порядок. Тебя, Ванек, пытаются приручить. Зачем? Получив на этот вопрос ответ, можно будет предпринимать дальнейшие шаги.
- Как самочувствие? - поинтересовался господин Фирсов, когда убедился, что я способен выдержать новый удар.
- Лучше всех, - ответил я, - как у космонавта. После приземления.
- Нет, товарищ, наш полет продолжается, - проговорил телохранитель. И чтобы он закончился для всех нас удачно, прошу вас, Иван Палыч, быть откровенным, как на исповеди.
- Да, вы, Игорь Петрович, сама любезность, - и поспешил с требованием. - Только не надо профилактики, а то я сам за себя не отвечаю.
- Ой, как страшно, щелкопер, - засмеялся господин Фирсов. - Хотя отдаю должное: бойца мы потеряли из-за тебя, сучок. Ну да ладно: Бог дал, Бог взял.
- О каком бойце речь?
- Все о том же, - и указал на "Стечкина" и "Nikon". - Не надо валять дурака, Ваня. Мы профессионалы и работаем на совесть.
- И чем могу вам помочь?
- Поскольку ты человек Лиськина, то есть предложение. Очень доверительное...
- Я весь внимания.
- Ох, сукин сын, - покачал головой секьюрити. - Мало тебя били в жизни.
- Били-били, - признался я. - Но мы отвлеклись.
- Итак, повторяю, поскольку ты человек Лиськина, то убеди его, чтобы он поделился информацией о программе "S".
- О программе "S", - повторил я.
- Вот именно. А мы вам девушку. В полной её сохранности. И будем мир во всем мире.
- Не понимаю о какой программе речь?
У моего собеседника появилось желание подать знак, чтобы вновь огрели строптивца дубинкой, однако сдержал своим чувства и принялся подробно излагать суть проблемы.
На его взгляд, известный шоумен потерял чувство реальности и зарвался, полагая, что дружба с новыми кремлевскими реформаторами, дает ему право прижимать уважаемых людей общества, выполняющих обязательства в меру своих сил и возможностей. Конечно, если господин Лиськин хочет войны, он получит. Но победителей не будет. И поэтому лучше договориться.
- Не знаю, - покачал битой головушкой. - Дело в том, что Большому Лису уже прокрутили пленку с угрозами вашего Берековского.
- Это провокация, - прервал меня телохранитель. - Запустили петрушек, то есть вас. А мы все живые люди. Нервные.
- Лучше быть живым, чем мертвым, - убил такой беспощадной логикой своего собеседника.
Впрочем, он с этим и не спорил. Как и я с ним, уверенного в том, что я есть человек Лиськина. Слава Богу, у меня хватило ума не утверждать обратное. Да, с эстрадным шоуменом я на дружеской, понимаешь, ноге и готов оказать посильное содействие в обмене "товара" на человека. Вопрос лишь в том: пойдет навстречу хитрый Лис. Уж очень осерчал на банкира, ему так неосторожно угрожающему военными действиями.
- Кстати, Игорь Петрович, а все-таки что это за программа "S"?
- Я знаю столько, сколько вы, Иван Павлович, - усмехнулся телохранитель. - Все покрыто мраком. И даже более того.
- Понятно, - вздохнул я.
- Каждый должен исполнять свою роль, мой друг, - проговорил секьюрити, - а то можно потерять надежду на будущее. Вместе с головой.
- Голова дается человеку одна и один раз, её надо беречь, - был я на удивление наблюдателен.
- Точно, - хекнул господин Фирсов. - И поэтому, уверен, мы договоримся.
- Вы о чем?
- Меняем девушку на материал, нас интересующий.
- Ну я не знаю... Согласится ли Лис?
- Думаю, жена его лучшего друга - хорошая цена, - прервал меня секьюрити и, к счастью для меня, был отвлечен шумом подъехавших авто.
К счастью, потому, что я хотел ляпнуть: о какой жене лучшего друга речь, да вовремя прикусил язык: блядь, Ваня, мало тебя били битой, ничему не учишься, особенно, когда надо думать позитивно. Как я мог забыть, что Александра жена господина Любошица, одного из новых и молодых кремлевских реформаторов. Вот в чем причина ошибочного умозаключения господина Фирсова относительно моих дружеских отношений с эстрадным, как он выражается, петрушкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151