По правде сказать, вопрос, которым задавалась Ксения Петровна был, на самом деле, далеко не риторический. Мало того, она, отчасти, действительно ждала на него ответа. Хуже того, она рассчитывала, что ответ найдется сам собой. Городской буддизм всегда был Ксении Петровне противен. Сидеть на берегу и ждать, когда мимо тебя по реке проплывут трупы твоих врагов? Первым видишь, как правило, собственный труп, обезображенный до неузнаваемости. Но сейчас ей вдруг сделалось все равно. Пусть будет, как будет. Она включила музыку погромче. Чувства сгустились внутри нее, слиплись в теплый клубок, реальность укатилась куда-то в сторону как столик на колесиках. Она прислонила голову к холодноватому пейзажу. Пусть звонит. Может, Евгений прав и Харина нужно просто убрать, как убирают разведчиков в кино, тем более, что договориться с Хариным, похоже, невозможно. В кино, правда, всегда, с самого начала знаешь, кто кого уберет. Жизнь временами излишне интерактивна. Евгений был дальний родственник Валентина Викторовича, муж сестры жены племянника, человек опытный, эксплуатировавший без особого разбора самые разнообразные флюиды и элементы: водку, спирт, нефть, говядину средней тушести, кофе, керамическую плитку, сантехнику, сусло. Его ассортимент выглядел как записки сумасшедшего кладовщика. Его послужной список напоминал отчет патологоанатома. Должность заместителя директора совместного предприятия стоила ему мизинца, кредит -отбитой почки, несвоевременная поставка - разрезанной ноздри, а производственный конфликт - сквозного огнестрельного ранения в области левой ключицы. Он отлично знал, кто такой Харин. Либо убить его, - сказал он негромко, - либо уехать. Почему бы и нет? - спросил за разговором Валентин Викторович, имея в виду - уехать. Благодарю покорно, ответила тогда Ксения Петровна. Она с удовольствием, впрочем, подметила про себя его мальчишеское волнение. Путешествия. Приключения. Перемена мест. Пионерский первопроходческий романтизм. Можно подумать, ты будешь там работать на бензоколонке, как Майский, желчно предположила она, самим своим высказыванием, как заклинанием, исключая подобную возможность. - У нас достаточно денег. - У нас недостаточно денег. Ксения Петровна поняла, что ее настораживало в последнее время: абстракция речи. Само слово "убрать" казалось в данном случае нереальным, искусственным, неприменимым к жизни. Убрать можно квартиру, убрать можно, в крайнем случае, ящик с дороги. Убить, сказал Евгений. Это было правильнее, но тоже достаточно условно: убить время, убить незадачливого козыря в преферансе, убить назойливую муху, в конце концов. Искоренить, подумала Ксения Петровна, - выполоть, ликвидировать, уничтожить. Подумав пять минут, начинаешь, однако, сомневаться. Легко сказать ликвидировать, легко сказать - уничтожить. Таких, как Харин, регулярно кто-то пытается ликвидировать или уничтожить, для Харина это рутина: если на этой неделе никто не хочет меня уничтожить, плохи мои дела. Для Харина существование - своего рода профессия, в этом смысле он - профессиональный экзистенциалист. Посмотрим, подумала она, как это у нас получится. Близорукий Давид, поражающий Голиафа радиотелефоном. Пусть звонит. Тем более, что полчаса тому назад она вполне успешно изводила Валентина Викторовича на этом же самом месте по этому же самому поводу бесконечными упреками в безответственности и бездеятельности. Валентин Викторович набрал номер. Валентин Викторович прислушался, нервными щелчками кнопки приглушил проникновенного Паваротти, подождал некоторое время и выключил телефон. - Ну что? - Никто не подходит. Тогда, полгода назад, они все-таки уехали. На два месяца на курорт, по настоянию Валентина Викторовича. Это именно он сказал, что нужно посидеть некоторое время на благоустроенном берегу и подождать, когда неутомимое тропическое течение торжественно пронесет мимо тебя величественного и посиневшего Харина. Фраза из арсенала величественного и посиневшего шестидесятника-планокура. Морщась от неудовольствия, мучаясь дурными предчувствиями, Ксения Петровна неожиданно для самой себя согласилась. Загар до сих пор еще не сошел, но это не помогло. Они действительно не очень хорошо представляли себе поначалу, кто он такой. Бич Божий. Чума Господня. Залог экономического процветания. Аллегория первоначального накопления. Они и правда не знали, что с ним делать. У них были, разумеется, до последнего времени опекуны, которые регулярно присылали скромного молодого человека за наличностью. На следующий день после того, как Харин нанес им ознакомительный визит, Ксения Петровна пожаловалась своим небескорыстным защитникам. Опекуны были крепкие молодые люди, но после того, как Харин с ними побеседовал, скромный молодой человек перестал приезжать. Они дважды попытались заказать Харина киллерам, и оба раза киллеры отказались. Хорошие солидные киллеры. Валентин Викторович повторил звонок. Безрезультатно. Впервые они столкнулись с рэкетом еще задолго до Харина, в 1989 году, в эпоху поздней перестройки. Ксения Петровна держала тогда на паях со своим покойным братом, известным коллекционером, небольшой антикварный магазин. Она год как вышла на пенсию, антиквариат, в отличие от брата, не любила и разбиралась в нем посредственно, не могла отличить, например, ампирную чайную ложечку от ложноклассической, однако, окунулась в самостоятельное делопроизводство с головой, - надо было с чего-то начинать совершенно новую жизнь, dolce vita nuova. Бандиты приехали к ним через полгода после официального открытия магазина, в потрепанном синем "Москвиче".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81