Гончаров, как ни пытался, уснуть не смог, мешали комары. А вот к ним, в отличие от мух, майор привыкнуть не мог никак. Не помогала и специальная мазь. Один писк этих «бекасов» выводил командира группы из себя. А у арыка и в камышах комаров было много. Очень много. Чтобы отвлечь себя, он занял место дозорного и в который уже раз прокручивал варианты развития событий завтра, двадцать второго числа. Откуда точно появится Змеелов? Прибудет ли он в сопровождении всего отряда из лесного массива или разобьет охранение на части, постепенно вводя его в аул? Где по приходу он планирует разместить бандитов? И что конкретно заставило Камалова посетить родовое гнездо? Вопросов у Гончарова возникло много, а вот ответа на них, практически, ни одного. Вернее, вариантов действий у Змеелова было столько, что просчитать их все не представлялось возможным.
В 21.00 майора вызвал командир отряда:
— Гончар! Я — Первый!
— Слушаю вас, Первый!
— Прими кое-какие уточнения по задаче. Змеелов находится в Шуни.
Командир группы уточнил:
— Один или с бандой наемников?
— А сам-то как думаешь?
— Не знаю! При себе Камалов может держать всего пару человек, остальных оставив в лесу.
— Нет! Банда собрана в одном месте. Отдыхают.
Гончаров поинтересовался:
— А это место и прямо сейчас другими штурмовыми группами обработать в Шуни нельзя? Пока бандиты отдыхают?
— Нельзя! Штурм селения с ходу результатов не даст! В лучшем случае удастся рассеять банду. И в Шуни у Змеелова слишком много путей отхода.
— Понял. Следовательно, ночью он двинется на Аласхан?
Морозов подтвердил:
— Скорее всего, но не обольщай себя мыслью, что он поведет отряд через лес скопом.
— А я не обольщаюсь, иначе не стал бы закольцовывать аул, но на месте удалось выяснить одну интересную деталь.
— Какую именно?
Майор доложил командиру отряда о лесных дорогах с юга от заблокированного селения, пояснив:
— Одна дорога уходит как раз в сторону Шуни! Возможно, она и обрывается где-нибудь в лесу, но думаю, что все же тянется до соседнего населенного пункта. Вторая отходит от первой на небольшом удалении от аула и далее тянется параллельно ему. Кстати, это дорога, учитывая ее внешний вид, нередко используется местными жителями. Вопрос, почему от западной окраины, а не, скажем, откуда-нибудь напрямую? Хотя, может быть, эта грунтовка входит в Аласхан. Тогда в чем ее значение?
— Ты это у меня спрашиваешь?
— Нет, полковник, мысли вслух! Ночью я проверю эту трассу.
— Обязательно проверь. Для чего-то она проложена!
— Несомненно!
— Пока все. Будут новости, свяжемся, я постоянно на приеме.
— Добро, конец связи!
И не успел командир штурмовой группы отключиться от отряда, как его по местной связи вызвал прапорщик Дробышев:
— Командир, по второй от тебя улочке на выход из селения прет арба!
Майор раздвинул камыши, навел на аул бинокль и увидел повозку, состоящую из здорового серого в крапинку осла с телегой на больших колесах. Внутри телеги лежали матерчатые мешки, сверху прикрытые листьями какой-то травы. Погонял осла бородатый и с виду немолодой чеченец. Хотя возраст его определить было трудно. Борода делала местных жителей безвозрастными и похожими друг на друга. И все бы ничего, если бы рядом с погонщиком не лежал автомат «АК-74». Данное обстоятельство уже переводило местного жителя в разряд потенциального врага, хотя оружие могло служить чеченцу и средством самообороны. Только от кого?
Гончаров проговорил в рацию:
— Доклад принял, Дрога! Арба на мне, продолжай наблюдать за всем сектором. Да, тебе удалось отдохнуть?
— Поспал малость, пару часов, больше не смог, комарье, будь оно не ладно, все мозги вы…ло!
— У меня такая же херня! Ладно, все, отбой!
Командир группы переключился на капитана Шарипова:
— Баскак, ответь!
— На связи!
— По ближайшей к лесному массиву улочке к дому Камалова движется арба. Я контролирую ее. Возможно, она останется в селении, но возможно, уйдет в «зеленку». Будь готов к встрече.
— Я всегда готов.
— Вот и хорошо. Предупреди Корнета и жди дополнительной информации.
Отключившись, майор перевел взгляд на повозку.
Та медленно прошла улицу, не задержалась и перед воротами особняка Камалова, за его забором свернула налево и начала медленный подъем. Ее заметил Гусаров, о чем тут же сообщил на временный командный пункт. Арба явно шла в лес.
Гончаров вызвал Шарипова:
— Рустам! Арба идет к тебе. Погонщик вооружен автоматом.
— Принял. Что дальше?
— Пропускай его, отследив направление движения. Но только направление, преследование не проводить!
— Принял!
Арба между тем скрылась в лесу, а Шарипов вскоре доложил, что она свернула на параллельную аулу дорогу.
Майор, получив информацию, задумался. Интересно, куда ведет дорога? То, что она не имела выхода в аул где-нибудь левее, теперь определилось точно. Иначе зачем погонщику проезжать аул, чтобы, выйдя в лес, направиться в обратном направлении. Странная развилка. Но ничего, ночью мы узнаем о ней все! Это все предстояло узнать прапорщику Власенко, которого подняли в десять вечера. Он тут же подполз к Гончарову, отчаянно зевая:
— Ну, как обстановка, командир?
Майор, взглянув на прапорщика, спросил:
— Тебе как, в письменном виде доложить или устный доклад примешь?
— Да что ты все издеваешься, Вадим? Что я тебе, этой медсестрой дорогу, что ли, перешел? Если хочешь, уступлю, я не жадный!
— Медсестра здесь ни при чем.
— А что при чем?
— Болтливость твоя.
Снайпер развел руками:
— Нет, вы только посмотрите на него. Ты что, Гончар, первый год меня знаешь? Раньше тебе мои движения были до фени, чего сейчас домотался?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16