Мать ушла, когда я была еще ребенком. Вскоре после этого умер отец…… от сверхъестественной причины, разумеется, …… и с тех пор я предоставлена сама себе. Тем не менее Телец со стороны Тени наметил меня в качестве своей цели. Кажется, у пего с отцом были давние счеты. Грегор узнал об этом, отыскал меня и счел своим долгом привести меня сюда. И сумел убедить в этом Уоррена.
– Очень достойно с его стороны, – заметила я, думая, почему никто такого не сделал со мной. Или с Оливией.
– Достоинство тут ни при чем. Для тех, кто вырос в Зодиаке, на первом месте всегда долг. Превыше семьи, супруга, превыше всего, что есть в нормальной жизни. То, что не идет на пользу организации, просто игнорируется. Но если уж что-то делается, в этом участвуют все, чтобы достичь успеха. – Она с отсутствующим видом поиграла мелкими бусами на шее. – Поэтому Уоррен так встревожен из-за тебя. Знаешь, он очень на тебя надеется. Он легко никому не доверяется. Не говоря уже о том, что он сильно рисковал.
Это мне в голову не приходило. Слишком была занята своими тревогами и потерями, чтобы подумать, что это могло стоить ему.
– А чем он рисковал? – поинтересовалась я. Грета сделал легкий жест, выпустив бусы.
– Ну, учитывая момент, а что если он ошибся? Тогда он привел волка прямо к нам в середину. Тень среди Света.
– Я не Тень, – раздраженно произнесла я.
– Но ты разве Свет?
Я молчала. Откуда мне знать?
Грета ласково улыбнулась и снова накрыла своей ладонью мою.
– Послушай, я могу только представить себе, каково тебе пришлось, но если Уоррен покажется тебе резковатым, не забывай: его главная забота – обеспечить безопасность отряда. Он пытается понять, почему были убиты его лучшие звездные знаки. Его долг как руководителя – защитить их, а он этого не сумел сделать.
– Текла заявила, что среди нас есть предатель.
Грета вздрогнула, потом расслабилась, поняв, о чем я говорю.
– А, ты о комиксе, который читала перед тем как тебя нашел Аякс?
Я кивнула, и она встала, чтобы подлить мне чая.
– Бедная Текла. – Грета забрала у меня из руки чашку. – Она больше не в составе отряда.
– Неужели?
Грета покачала головой, потом остановилась.
Ну. она, конечно, здесь – если ее выпустить за пределы убежища, она будет опасна для себя самой и для всего отряда, – но Уоррен вскоре после убийства Страйкера приказал ее держать взаперти в лазарете.
Что-то в ее тоне привлекло мое внимание.
– Ты не согласна с его решением?
Грета пожала плечами, но движение было нервное, и она опять взялась за свои бусы.
– Конечно, когда она кого-нибудь видит, она начинает бредить. И говорит ужасные вещи. Обвиняет всех. Но все же… не знаю. Мне кажется, она отчаянно хочет вырваться. И я бы скорее поддержала ее, чем запирала. Может, когда-нибудь я ей и помогу.
Значит, предателя нет. Только потрясенная женщина, видевшая страшную смерть сына.
Грета вернулась ко мне, снова протянула мне чашку, вздохнув про себя, когда я ее взяла.
– Ты кажешься такой хорошей, Оливия. Но должна дать тебе совет: здесь никто не является таким, каким кажется. – Она стояла неподвижно и пристально смотрела на меня: хотела, чтобы я поняла. – Возьми, например, Уоррена. Когда он снаружи, в реальном мире, он и выглядит, и действует, и, к сожалению, пахнет, как бездомный бродяга. Взглянешь на него и увидишь точно того, кого и ожидаешь встретить на углу улиц.
Между тем он днем и ночью работает, чтобы остановить Тени, не дать им причинить вред смертным. Если что-то не удается, он старается скрыть преступление. Прикрывает неудачи слепым случаем, так чтобы никого нельзя было обвинить, не по кому ударить – потому что, знаешь ли, именно этого и хочет Тень. Работа Тени – уничтожение и хаос, которые должны лавинообразно нарастать. Ибо человеческие эмоции искажаются, если питаются отрицательной энергией.
– Но то, что он делает, тоже неправильно, – сказала я, хмурясь, потому что Уоррен учинил со мной точно то же самое – заставил принять на себя смерть Оливии. Он хитростью заманил меня. Играл моей жизнью так же, как Тени играют жизнями других людей.
– Ага. – Она плотнее закуталась в свой платок, – теперь ты начинаешь понимать, что движет Уорреном. Он больше заботится обо всем человечестве, чем об отдельных людях. Для него главное – чтобы оставались в равновесии чаши вселенной. Выбор, наш или смертных, – это вторично.
Я отшатнулась.
– Но это… безжалостно.
– Ну, в прошлом Уоррена было такое, что делает жестокость добродетелью, – заявила Грета и, прежде чем я успела спросить, о чем она, подняла руку и покачала головой. – Но не мне об этом рассказывать. К тому же как можно не стать безжалостным, если имеешь дело с врагами, для которых смертные – всего лишь пешки на шахматной доске?
Она смутилась, осознав, что именно так я себя и чувствую, и виновато улыбнулась мне.
– Но есть и такие, кто мыслит, как ты. Они думают о смертных: «Они всего лишь на одну ступень ниже меня на шкале эволюции». Но отрядом командует Уоррен, а не они.
Теперь, когда я больше знала об Уоррене и о мере его ответственности, его действия казались более разумными. Поставила бы я отряд выше себя? Вероятно, нет. Поэтому у меня и нет такого выбора. Соглашусь ли я с тем, что жестокость может быть добродетелью? Вероятно, нет. Поэтому Грета и не рассказывает мне о прошлом Уоррена.
Я вздохнула.
– И Чандра одна из них, – высказала я догадку.
– А, Чандра. – Грета медленно кивнула. – Она совершенно ясна, верно?
– Когда мы встретились, я приняла ее за мужчину.
Грета поморщилась.
– Ну, ты бы все равно ей не понравилась… даже если бы приняла ее за мисс Америки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134