– Мне давно пора было проснуться.
И я чувствовала себя освеженной. Мои поры пили воздух, и комната казалась яркой. Но у Греты был тускло-зеленый цвет. «Это ее страх», – догадалась я и снова ее пожалела. Я глубоко вдохнула и нахмурилась.
– Что это за запах?
– Я… я не могла тебя дозваться. Приготовила шприц, чтобы вывести тебя из транса химическим путем. – Она макнула рукой в сторону осколков на полу. Рот ее дернулся. – Оказывается, в этом не было необходимости.
Я сморщила нос.
– Я чувствую в нем энзимы. Ощущаю твои духи, даже не вдыхая. Интересно, правда? Я как будто дышу через поры. – Я повернулась, разглядывая свою ауру в зеркале, и заметила страх в глазах Греты. Улыбаясь, я подошла к ней и обхватила ее лицо ладонями. – Не бойся, Грета. Я больше не боюсь.
И я вышла из комнаты. Грета ахнула, ощутив уверенность, знания и силу, которые окутали меня как плащом.
22
Двери, которые не открывались, лифты, которые не приходили… теперь все это придет.
Намереваясь проверить эту теорию, я вошла в комнату сейфов, угнетающе действующую своей тишиной. Мои каблуки резко стучали по бетонному полу. Сейфы располагались кругом, как часовые, охраняющие периметр круглой комнаты, и освещенные эмблемы издавали слабый гул. Мой взгляд немедленно устремился к кентавру, который ровно и уверенно светился мягким зеленым неоном.
Я старалась не обращать внимание на пять спящих знаков, но признание Уоррена не выходило из головы; не пять, а десять агентов убиты за последние несколько месяцев, и неосвещенные знаки погибших агентов казались мне пулевыми отверстиями в стене. Беззвучные, бесцветные, пустые своды, куда не проникнет пи один огонек, пока смерть их хозяев остается неотмщенной.
Извлеченное из глубин памяти подлинное воспоминание о моей матери давало мне веру в то, что я смогу это сделать. Отомстить за них. Я снова обратилась к своему сейфу. Что бы ни находилось в нем, оно должно помочь мне стать такой, какой я должна быть, какой дала жизнь моя мать. Оно научит меня быть Стрельцом. Поможет снова создать для себя в мире безопасное место.
И вот, забыв о пустых глазницах ниш вокруг себя, я приложила ладонь к знаку. В глубине его вспыхнул приглашающий красный огонек.
– Чтоб ты знал, – прошептала я в горизонтальную щель сейфа, – ответ на загадки моей жизни не в тебе. Он во мне. – Я с горькой улыбкой нажала на кнопку. – Меня зовут Джоанна. Я Стрелец Света.
И все. Легкий щелчок, и сейф раскрылся. Я покачала головой. Нужно было всего лишь совершить путешествие в себя… и вернуться из него другой личностью.
Снимок, который Уоррен бросил в сейф накануне, лежал не у дверцы, а в глубине, с тремя другими, и у меня перехватило дыхание, когда я их увидела.
I la первом снимке была моя семья, какой я когда-то ее знала. Мама наклонилась вперед, одной рукой обнимая Оливию, другой меня. Мы все улыбаемся и, похоже, находимся в Диснейленде. Ксавье тоже есть на снимке, но он как бы составляет фон; решительно сложив руки на груди, он разглядывает семейную сцену, как будто спрашивает себя, кто эти люди. В его фигуре сдержанное нетерпение, хотя выражение его лица я не могу рассмотреть. Его лицо отрезано краем снимка.
На втором – только моя мать; снимок, очевидно, сделан в убежище. На ней черный облегающий костюм, под которым четко вырисовываются мышцы гибкого тела, светлые волосы высоко собраны на голове, руки протянуты вперед: она нацеливает какое-то оружие на невидимого противника. На ее лице эмоции, которых я раньше у нее никогда не видела: решимость, ненависть, сила; я улыбнулась, глядя на нее.
Фото Бена; на его спящем лице улыбка; ему снится будущее, которого не будет. Я провела пальцем по подбородку на снимке, вспоминая, как это ощущалось в реальности. Этот снимок будет напоминать мне, что любимых нужно держать далеко от себя и в безопасности. Этому меня тоже научила мать.
И наконец Зоя с еще одной женщиной. Они обнимают друг друга за плечи и смеются в объектив, они невероятно молоды. Эта женщина совершенно мне незнакома, но для матери Она, очевидно, что-то значила, поэтому пусть остается.
Единственный оставшийся предмет лежал в углу, небольшой пакет, завернутый в почтовую бумагу и перевязанный старым шнурком, с запиской между складками бумаги. Я взвесила его на руке. Прочный и маленький – в ширину моей ладони, – он весит немало для такого размера. Оставив записку на потом, я разорвала упаковку.
– Ха! – торжествующе рассмеялась я. Кондуит моей матери. Я посмотрела на фото, сравнила оружие и повторила ее позу. Мой кондуит. Стрелы размером с большой палец тесно уложены в камере в ожидании, – когда взведут тетиву.
Сама тетива плоская и сделана из какой-то блестящей тонкой проволоки, а корпус блестит, как оникс. Мне захотелось побыстрей узнать, что она написала, поэтому я развернула записку, адресованную Стрельцу.
За мной идут. Я это предвидела. Чтобы помешать мне сказать правду, они отнимут мой голое. Помоги мне. Мои глаза за твой голос? Говори, и я покажу тебе путь к освобождению. К выходу в наружный мир. Путь к предателю.
Я ахнула. Это не может быть написано моей матерью. Я смотрела на записку, отметив на этот раз жесткость бумаги, потом обратила внимание на подпись – только одна большая буква «Т». И за этой буквой постскриптум.
Оглянись.
Мне на плечо легла рука. Я вскрикнула и повернулись, машинально пряча кондуит за собой.
– Ты его открыла. – Ванесса кивком показала на сейф. Чандра слева от нее промолчала, челюсти судорожно сжались.
Я переместилась, чтобы встать напротив нее, и она застыла, когда я бросила на нее понимающий взгляд.
– Что ж, кто-то доставил мне в комнату небольшой пакет, и это помешало мне спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134