На улицах было пусто, кое-где играли дети. Из магазина вышли две женщины с корзинками. Сергей узнал у них, что сейчас двенадцать часов. Потом он увидел человека в черной кавказской рубахе, с корейскими узкими глазами и резким очерком красивого лица. Человек пошел ему навстречу.
– Это вас вчера спасали? – спросил он.
Они познакомились. Товарищ Цой, секретарь парткома, ласково расспросил Сергея. Сергей привычно повторил историю об экскурсии по острову. Потом товарищ Цой ушел. Сергею хотелось остаться одному. В душе было мутно. Разгоняя тоску, он заставил себя взобраться на вершину сопки. Из-под ног осыпались камни. Местами приходилось ползти на четвереньках, хвататься за камни и кусты, чтобы не сорваться вниз. «Вот доберусь до верху и, наконец, подумаю и все решу…» Он выбрал ровную зеленую площадку и разлегся на ветру, на солнце, лицом к морю, один на один с целым миром.
Мир отсюда был очень широк. Прямо перед Сергеем, расходясь далеко в стороны и сливаясь вдали с лиловыми полукружиями берегов, лежало большое беспокойное море. Отсюда, с высоты, оно казалось синим и гладким. Но по белым подвижным точкам, рассыпанным по гладкой синеве, угадывались штормовые волны, и внизу у скалистого мыса, такого безобидного издали, виднелись белые фонтаны и кипящие водовороты неуемных волн. И вон там, далеко-далеко, почти у горизонта, качается жалкая черная щепка – даже отсюда видно, как взлетает и зарывается носом в волну страшно одинокий корабль…
Сергей представлял себе, как сильны и размашисты сейчас волны. Подхлестываемые ветром, они катятся по огромному пространству, приобретая сердитый размах, и обрушиваются на берег всей своей тысячепудовой тяжестью. Как жутко должно быть там, в просторах взбаламученной стихии, на одиноком корабле!
Это было не море, а только пролив. Но Сергею чудился бескрайний океан, и его подавляло ощущение собственного ничтожества перед мощным величием природы.
Сахалин. «Кругом вода – в середине беда». Нет, Сахалин представлялся ему другим. Доронин, моторист Коля и его славная подруга Нюшка, шофер «краденый» – Валя и шофер веселый – Костя, голубоглазый директор Федотов и преданные рыбьей статистике техники на заездке, лукавая Настя, гиляк Нот, мечтающий знать все книги, и русский кудрявый инструктор, которому и столица не нужна, так он доволен, синеглазый летчик Мазурук (сини ли его глаза или это так показалось от света, от синевы воды и неба?), девушка из шахты, чернобровая, с большим ласковым ртом и забавным именем – Галчонок… Вот это был Сахалин. Это был социалистический Сахалин; этого Сахалина не знал Тарас Ильич, но за него дрался Касимов. Все эти люди пришли после Касимова, после партизан и, наверное, впервые увидели, что Сахалин красив и богат. И потом, вложив в этот красивый остров свои трудовые усилия, решили, что остров – лучший в мире, и то, что они делают, – самое интересное дело из всех существующих дел.
На этом Сахалине, понимая его, даже восхищаясь им, Сергей чувствовал себя отверженным, затерявшимся, никому не нужным. Как беглый каторжник, скрывающий свое клеймо, он плутал по острову, нигде не смея задержаться. Его везде звали остаться – но звали не его, не дезертира Голицына, а того любознательного комсомольца, каким он представлялся. Смелому пареньку везде было место, везде находился приют, семья, дружба… Но если бы узнали под его личиной дезертира?
Он спрятал лицо в ладони. Ладони были перепачканы, от них пахло землей и древесиной. Запах был свеж и приятен, он облегчал одиночество. Зато ветер стал чувствительней и звучней – единственный звук в чужом огромном мире. Когда, пролетая, прокричала птица, Сергей обрадовался ей как другу.
Он заставил себя думать обо всем до конца. Комсомол? Да, комсомол. Был и дом, и паровоз, и товарищи, и комсомол. Потрепанный комсомольский билет еще лежал в кармане. Но имел ли он право на этот билет? Не оставил ли он это право на берегу, покинутом ночью в чужой лодке? Тогда он успокаивал себя тем, что пойдет в ЦК комсомола и все объяснит. Какой вздор! Какая ложь!.. Он сам знает все, что там могут ответить. Его спросят: «Ты что, недостаточно силен и вынослив?» Поглядят в комсомольский билет и скажут: «Какой же ты комсомолец? За пять лет ты не понял, что такое высокая честь быть членом Ленинского комсомола?» Спросят, где родился, кто отец, и скажут: «Ты что, барышня? Ты же рабочий, сын рабочего! Почетный железнодорожный род!.. Стыдись!..»
Сергей заплакал. От горечи и стыда рождались слезы, слезы безнадежные и злые… Пашка Матвеев был очень болен, но отказался уехать. И Пашка погиб. Но когда его хоронили, все ринулись к работе и работали как никогда, и если бы их спросили в ту минуту: «Можете сровнять сопки с землей?» – все сказали бы: «Можем». А Сергей был здоров, крепок, вынослив… Чего же в нем не было?.. Выдержки? Упорства? Мужества? Сознательности?
И вот – дезертир…
Мысли возникали и сменялись другими, но каждая новая мысль была безжалостнее и горше предыдущей. Слезы катились и быстро высыхали на ветру.
Нет, выхода не было. Выход мог быть один – вернуться. Прийти назад, попросить самую тяжелую, самую опасную работу, перенести презрение Тони, насмешки товарищей, упреки Круглова… Но на этот единственный выход у него никогда не хватит решимости. Лучше умереть.
Сергей вскочил и начал сползать вниз. Тоска была непереносима. Лучше не думать. Надо идти на люди, слышать голоса, разговаривать самому, все равно с кем, лишь бы не оставаться одному. Он еще не давал себе вспомнить самое страшное. Он отгонял мысль, но где-то в подсознании звучало напыщенное стариковское напутствие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226