Джоссерек поднял слугу за шиворот и повел, подталкивая сзади сапогом.
В зале, где одинокая лампа освещала на стенах фазы луны, сидел суровый старец. Когда к нему вошли, он поднял пистолет и выдохнул:
— Ни с места.
Джоссерек махнул рогавикам, чтобы отошли, а сам, с напрягшимися мускулами живота, весь в поту и с сильно бьющимся пульсом, сказал:
— Это, должно быть, вы представляете здесь Империю. Мы не причиним вам никакого вреда.
— А вы — из Людей Моря, — спокойно, почти с сожалением, ответил Юруссун. — Телеграф из Нового Кипа, перед тем как замолчать, сообщил мне… И стоит ли, собственно, гневаться на Киллимарайх за то, что он поступает так же, как все государства?
— С вашего позволения, это не так, мой господин. Ситуация сложная, и мы…
Юруссун вскинул тонкую руку:
— Прошу вас не оскорблять меня, ибо я действительно представитель Блистательного Трона, и моя честь запрещает мне терпеть поношение от его врагов. — И он добавил, уже помягче: — Если вы и вправду не желаете мне зла, окажите мне услугу перед тем, как я уйду. Отойдите в сторону. Позвольте мне посмотреть на ваших великолепных животных.
Ошарашенный, Джоссерек пригласил рогавиков войти. Юруссун устремил взгляд на женщину с арканом, улыбнулся и спросил на её языке:
— Из какого ты рода, дорогая?
— Я? Из Старрока.
— Так я и думал. Видно по тебе. Ты, случаем, не родня Брюсе, которая зимовала когда-то на Сосновом озере? Она должна быть моих лет, если ещё жива.
— Нет…
— Ну, нет так нет.
Юруссун поднес пистолет ко лбу. Джоссерек кинулся вперед, но не успел. Грянул выстрел.
Снова пошел снег, на сей раз сухой и острый, как множество копий, ветер нес его с воем и уханьем. За окнами кабинета Сидира неслась белая круговерть, на стеклах выросли морозные узоры, и сумрак не уступал ни огню в очаге, ни лампам. Матрос, стоящий на часах, доложил:
— Понсарио эн-Острал, — и впустил купца. Джоссерек сердито глянул на него из-за стола, где рылся в бумагах. Арваннетянин старательно улыбнулся, отвесил два обдуманных заранее поклона, сложил руки на груди и стал ждать. Снежинки таяли в его волосах, в бороде, на меховом воротнике туники, не прикрытом плащом.
— Присядьте, — сказал Джоссерек. Насколько он понял, этого жирного лиса надо запугивать и умасливать в равных долях.
— Да, мой господин. — Понсарио опустился на стул, пристроив свое брюшко на коленях. — Осмелюсь сказать, вызов к капитану Джоссереку Деррэну явился большой неожиданностью для меня.
— Вы ожидали, что вас примет адмирал Роннах? Он занят — сдерживает Логовища и налаживает жизнь в городе, стремясь избежать голода, пока дюжина фракций грызется за места в правительстве.
Понсарио посмотрел на него своими глазками-бусинками.
— Извинит ли капитан мою простоту, коли я скажу, что в правительство вошли бы более мудрые и ответственные люди, если б славный адмирал Роннах гарантировал, что оно продержится? В нынешнем состоянии неопределенности лишь фанатики, авантюристы да те, кто надеется скрыться, ограбив казну… лишь лица такого сорта выходят вперед.
— Остальные боятся, что вернется Сидир и сдерет с них шкуру?
— Что ж, капитан, восстание против Империи имело место, а ваша… ваша страна, по моим скудным сведениям, не предполагала взять нас под защиту.
— Разумно. Хотя отдельные Люди Моря и вмешались в спор между Рагидом, Арваннетом и рогавиками, в юрисдикцию Киллимарайха это не входит. Узнав о сложившейся ситуации, наш флот действительно прислал сюда корабли, чудом пришвартованные поблизости, — для оказания вам помощи в бедственном положении. — Понсарио закатил глаза, как бы говоря: что ж, если вы предпочитаете говорить на таком языке, воля ваша. — Несколько наших людей намерены сопровождать рогавиков, когда те в скором времени выступят на север, — продолжал Джоссерек, — В качестве нейтральных наблюдателей, разумеется. Однако мы согласны служить посредниками между ними и Империей, если нас попросят об этом.
— Прекрасно понимаю вас, капитан, — заверил Понсарио.
Джоссерек сложил вместе кончики пальцев и взглянул поверх них на купца.
— Мне стало известно, что вы сотрудничали с Сидиром — и были с ним в весьма близких отношениях, — сказал он с тигриной вкрадчивостью. — Мне было бы очень полезно поговорить о нем с вами. Тогда я мог бы представить, чего от него ожидать, — что, например, могло бы побудить его согласиться заключить мир.
— Ничего, мой господин, — пролепетал Понсарио, весь облившись потом.
— Тогда чего ожидать от него в военном отношении? Никто не узнает, о чем мы будем говорить с вами в этих четырех стенах. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, Гильдии оказались в довольно щекотливом положении после того, как отождествляли свои интересы с имперскими. Если Арваннет сохранит свою независимость, Гильдиям пригодятся влиятельные друзья за рубежом.
Понсарио, при всей своей осторожности, быстро смекал, что к чему.
— Да, капитан, мне вполне понятна ваша точка зрения. Я, как вы понимаете, не скажу ничего такого, что могли бы истолковать как измену. Но ведь вы желаете просто поговорить о Сидире, не так ли? Замечательный человек…
Джоссерек посчитал почти все услышанное за правду. Многое совпадало с тем, что он уже знал из других источников. Оказалось, что Понсарио превосходно разбирается в военном деле. А в качестве торговца, ведущего дела в верховьях Становой, он знал великую реку во все времена года и во всех мелочах. Хорошо он знал и имперское войско; помимо прямых отношений с его командующим, Понсарио был ещё и крупным военным подрядчиком. И умел делать логические выводы из того, что знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71