Четыре морских пехотинца, стоявшие на посту, взяли оружие на караул. Техники вытянулись у своих приборов.— Вольно, — сказал Абрамс (что в его лексиконе означало: «Возвращайтесь к своей чертовой работе»). — Кстати, как идет работа, Леонг?— Обнадеживающе, сэр! — ответил глава ученых. — Сопоставление неврологических и энцефалографических данных показывает, что он определенно может выдержать гипнозондирование, по крайней мере половинной интенсивности, без вероятности большого ущерба. Через пару дней мы надеемся получить аппарат, приспособленный для подводных исследований.Хоксберг подошел к аквариуму. Пловец двинулся в его сторону. Их взгляды встретились. Там, в глубине аквариума, были красивые глаза. Хоксберг покраснел и обернулся.— Вы что, хотите пытать его? — спросил он настойчиво.— Легкое гипнозондирование безболезненно, мой лорд, — сказал Абрамс.— Вы знаете, что я имею в виду. Психологическую пытку. Особенно, когда он в руках у чужеземцев. Вам не приходило в голову поговорить с ним?— Так просто? Мой лорд, курсовикяне веками пытались сделать это. Единственное наше преимущество перед ними — это то, что у нас есть развитая теория лингвистики и вокализаторы способны воспроизвести их звуки более четко. От тигерийцев и из ксенологических записей мы знаем очень мало об их языке. Ну, очень мало! Ранние экспедиции исследовали эту расу более тщательно в районе Кимрайта, где сейчас мерсеяне, без сомнения, по той же причине. Культурные структуры Чарли — как мы его зовем — нам совершенно неизвестны. И он не слишком нам помогает.— А вы бы на его месте помогали?— Думаю, нет. Но, мой лорд, мы же спешим. Его народ, возможно, планирует массированную операцию, подобную нашей, против поселений в архипелаге. Или он может выпрыгнуть и умереть у нас на руках. Мы думаем, у него соответствующая диета и все прочее, но едва ли можем быть полностью уверены.Хоксберг сердито посмотрел на Абрамса.— Вы разрушите малейший шанс на сотрудничество, если не попытаетесь завоевать его доверие.— В целях мирных переговоров? Но что мы потеряем? Совсем не обязательно отчуждать его навсегда. Мы не знаем его психики. Может быть, во время работы с ним проявится его жестокость. Видит Бог, любой ситролль очень быстро разделывается с тигерийцами в их маленьких лодках, если они попадаются на его пути.Огромная голубая тень скользнула в другой конец аквариума.— Он прекрасно выглядит, но его строение совсем не похоже на ваше, или мое, или… тигерийца.— Он думает, он чувствует.— Но что думает и чувствует? Я не знаю…— Я знаю только, что он даже не рыба. Температура его тела близка к человеческой. Их самки рожают детенышей и воспитывают их. Под высоким атмосферным давлением в воде достаточно растворенного кислорода, чтобы поддерживать активный обмен веществ и хорошие мозги. Вот, должно быть, почему разум эволюционировал в океане — биологическое соревнование, какое вы едва ли найдете в морях землеподобных планет. Но эта среда обитания почти такая же странная для нас, как и Юпитер.— Но мерсеяне с ней хорошо уживаются.— Ха-ха! Им потребовалось время, чтобы изучить все то, что мы еще не знаем. Мы пытались сами провести ксенологические исследования в районах, где конфликт не зашел так далеко, но мерсеяне всегда узнавали об этом и старались нам помешать.— Как узнавали? — набросился Хоксберг. — С помощью шпионов?— Нет, наблюдения! Почти все это доступно со всех сторон. Если бы мы имели какой-либо доступ к их подводной информации… — Абрамс резко умолк и вынул изо рта сигару.Хоксберг расслабился и улыбнулся:— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, командующий. Уверяю вас, я не из слезливых идеалистов. Нельзя сделать омлет, ну и так далее… Я просто против того, чтобы разбивать каждое яйцо, попавшее к нам в руки. Это довольно непристойное дело. — Он помолчал. — Не буду вас больше беспокоить, но мне сегодня же нужны полный отчет об этом проекте и регулярные сводки. Я не запрещаю категорически гипнозондирование, но и не позволю пытку в любой ее форме. Я еще вернусь. — Он не мог подавить гримасу отвращения. — Нет, нет, благодарю, но меня не нужно провожать. Удачного вам дня, джентльмены.Его Изящество скрылось за дверью. Абрамс пошел посоветоваться с Леонгом. Они приглушенно разговаривали. Рокот, щелчки и глухой шум заполнили холодную комнату. Флэндри стоял, рассматривая своего пленника.— Черта с два! — сказал Абрамс.Флэндри вздрогнул. Командующий подошел к нему неслышно.— Сэр?— О чем ты думаешь? Что там вертится у тебя в башке, кроме прекрасной д'Ио?Флэндри покраснел.— Я размышлял, сэр. Видимо, милорд прав. Вам не кажется, что вы слишком торопитесь?— Так надо!— Нет, — серьезно сказал Флэндри. — Извините, сэр, но мы могли бы использовать ныряльщиков, подлодки и исследовательские станции, чтобы понаблюдать за Злетоваром. В перспективе Чарли больше полезен для разведки. Я прочитал о ситроллях все, что смог найти. Они — величина неизвестная. Вам понадобится гораздо больше информации, прежде чем вы сможете быть уверены, что тот или иной способ опроса даст результаты.Из-под густых опущенных бровей, из-за табачного облака его изучал Абрамс.— Собрался поучить меня? — спросил он мягко.— Нет, сэр, конечно нет. Я… я вас очень уважаю. — Внезапно мелькнула мысль: — Сэр! Вы ведь обладаете большей информацией, чем используете. Прямая линия с…— Заткнись, — голос Абрамса оставался спокойным, но Флэндри резко умолк и непроизвольно напрягся. — Помалкивай! Понял?— Д-да, сэр.Абрамс посмотрел на свою команду. Никто из них ничего не заметил.— Сынок, пробормотал он, — ты меня удивляешь, пропадая среди этих летунов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73