Кое-где на фоне общего слабого свечения выделялись пронзительно
черные пятна. Везде, невидимые нам, рождались новые миры, миры, населенные
живыми существами, чуждыми нам и по духу, и по плоти. Рождались и умирали
Галактики, и вся эта Вселенная служила вечным вопросом, на который пока не
было ответа: откуда все это появилось? Куда все это стремится и зачем?
Голос Эспины вернул меня к реальности.
- Я подробно изучил ваши дела, слушал ваши заявления. Мои ученые
коллеги порицали меня за это, за то, что я теряю на вас в такую пору
драгоценное время. Они напоминали мне, что есть множество более важных дел
- ведь идет война. А это дело, говорили они, очень простое, без каких-либо
очевидных последствий. Нужно просто вынести приговор. И все. И тем не
менее я занимался вами. Но это только факты. А сколько в них правды?
Я рискнул заговорить:
- Сэр, если вы говорите о морали, о справедливости, то мы просили
дать нам возможность все объяснить, но нам отказали.
- Естественно. Неужели вы думаете, что суд, занимающийся
межпланетными проблемами, вынесет на предварительное прослушивание ваши
речи, основное место в которых занимают эмоции?
- Я понимаю, сэр, но нам не разрешили сделать даже публичное
заявление. Мы содержались в изоляции, а на заседания суда не допускались
зрители. Я сомневаюсь, что все это законно.
- Это приказал я, в связи с военным временем. Можете мне поверить,
что у меня были веские причины для этого.
Искалеченное тело наклонилось вперед. Слишком старое для омоложения и
слишком молодое и живое, чтобы отправить его в небытие. Глаза его сверлили
нас.
- Здесь вы можете говорить что хотите. Хотя я не советую вам этого. Я
надеюсь получить от вас нечто более тонкое, более сложное, чем обвинение в
адрес политики Федерации. Я хочу знать, почему вы готовы пожертвовать
своим будущим ради существ, населяющих Иштар.
Рука его сделала энергичный жест.
- Садитесь поудобнее и, если можете, объясните мне это. Расскажите
мне о них, как вы их знаете, вернее, как себе представляете. О да, я
прочел несколько трудов наших космологов. Я как будто вернулся в детство и
перечитал эту сахарную белиберду "Сказки далекого Иштара". Слова и
картинки. И ничего больше.
Вложите в них плоть и кровь. Дайте мне почувствовать, что чувствует
живое существо, которое знает, что его в течение жизни обязательно ждет
Страшный Суд.
Вошел слуга с подносом.
- Можете пить алкоголь или другие наркотики, если желаете
расслабиться. Но только потом. Не сейчас. Сейчас перед нами стоит очень
трудная задача, - сказал Эспина.
Он поднес ко рту чашку. В ноздри мне ударил терпкий запах Лапсанг
Сучанг. И вот он начал выжимать из нас все.

1
Во Время Огня северная страна от демонического солнца не видела мира.
День и ночь, лето и зиму оно висело над головами и уже нельзя было
отличить день от ночи и лето от зимы. Но это была Старкландия, откуда
давно ушли все смертные и никто не мог там жить, независимо от того,
хороший это год или злой. Даури, жители этой страны, ушли на юг. Они
видели, как солнце опускается вниз, к горизонту, по мере их удаления, и
наконец они увидели его висящим над самым горизонтом.
Перевалив через Пустынные холмы, они оказались среди Тассуи,
пограничного народа, который жил на южной оконечности Валленена и,
следовательно, был самым северным народом на планете. Здесь сама земля,
небо и жизнь казались чужими пришельцами Даури.
Когда Штормкиндлер был далеко от планеты - чуть ярче ближайших звезд
- здесь почти не было разницы между временами года. Зимой чаще шли дожди,
а дни были короче, чем ночи - и это все. Но Время Огня изменило это, как
изменило буквально все. Теперь над землей повисли два солнца и не было ни
одного мгновения благословенной темноты.
То же самое видел бы и путешественник, пересекающий Южное море. Здесь
только времена года были другими - зима в Веронене, когда лето в
Валленене, а Бернер был всегда на северной стороне неба. Если бы
путешественник двинулся дальше на юг, он добрался бы до страны, где
Бернера не видно во Время Огня. Он появляется на небе только тогда, когда
находится слишком далеко от планеты и не может причинить вреда своим
жгучим дыханием. Тассуи, слушая эти рассказы, считали, что это земля,
любимая богами, и не верили тем, кто утверждал, что на самом деле это
холодная и страшная земля.
Арнанак знал, что путешественники не лгут. Он сам был в Валленене сто
лет назад как легионер Газеринга. Но он не разубеждал своих товарищей.
Пусть они думают так, особенно, если это пробуждает в них зависть,
ненависть, злобу и неприязнь к жителям другого полушария. Потому что он
сам уже был готов начать нападение.
Звуки рога разносились в горах над Тарханой. Эхом отзывались долины и
луга. Громче заревела река Эали, прорываясь сквозь узкий каньон в долину.
Она еще не пересохла полностью, и те, кто был измучен жаждой, еще могли
напиться, хотя раскаленные солнцем камни обжигали ноги. В раскаленном
воздухе сильно пахло дымом.
Над западным хребтом висело Солнце. Сквозь дымный туман оно казалось
тускло-желтым.
Снова Арнанак протрубил в свой рог. Воины выбирались из тенистых
мест, где укрывались от жары, и устремлялись к нему. Сейчас на них не было
доспехов. Обычно они одевали их только перед битвой. Перевязь и ножны -
такова была одежда большинства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56