Летели стрелы, камни. Арнанак увидел, как один из его
воинов вскрикнул, когда в него попал камень из пращи, упал на землю, и его
кровь впиталась в растрескавшуюся от жары почву.
- Вперед, вперед, - кричал Арнанак. - Вперед на врага! Бей мечом,
топором! Во имя жизни, во имя наших домов! Близится Время Огня!
Битва кончилась. Воины смертельно устали, многие были ранены. Они в
изнеможении разлеглись на земле. Но отдыхать было некогда. Нужно было
перевязать раненых, перерезать горло тем, кто был безнадежен и не мог
убить себя сам. Тех из врагов, кто не был убит, необходимо было связать,
чтобы отвести в рабство. Ведь за них можно было получить выкуп. После
того, как все было сделано, Арнанак приказал выступать. Он сказал, что
лагерь будет у следующего источника, в часе ходьбы отсюда.
Воины были недовольны таким решением: ведь вода была рядом. Но
Арнанак сказал:
- Те, с кем мы дрались сегодня, и те, кто лежит сейчас здесь, дрались
хорошо. Если мы останемся здесь, стервятники не спустятся вниз, и дух
воинов задержится на земле. Но мы же можем сделать так, чтобы духи воинов
покинули землю. Счастье сопутствует тем, кто благодарен и благороден.
И он сам закрыл глаза Волуа.
Воины нагрузились сами и нагрузили на своих пленников то, что смогли
набрать на поле боя: сдирая доспехи и украшения с противников и
соплеменников. Тела последних не могли быть направлены домой - крюк
получался слишком большой. Однако воины могли оказать им последнюю милость
- не оставлять тела друзей на несколько дней, пока стервятники сожрут их и
не отпустят дух воинов, а взять их с собой в Тархану и там сварить и
съесть. Разумеется, кости съеденных воинов будут использованы для
различных религиозных ритуалов.
Арнанак не разделял все эти суеверия. Будучи воином Газеринга, он
проник в некоторые тайны Триады и это позволило ему понять, что боги его
народа всего лишь выдумки невежественных воинов. Однако он не говорил об
этом открыто. Более того, он делал все, что полагается делать воину
Валленена, чтобы укрепить свой авторитет, завоевать как можно большее
число сторонников.
Арнанак приказал, чтобы пленников отпустили пастись в самые лучшие
заросли, какие только мог предложить этот оазис. Другой пищи не было. Все
запасы фруктов и сушеного мяса кончились. Так что он и его воины вынуждены
будут рыскать по окрестностям, чтобы отыскать пищу.
Постепенно опустилась ночь. Звезды усыпали небо. Мост Привидения
освещал утес Нарву. Воздух все еще оставался горячим, но легкий ветерок
касался лица, как прохладная рука доброжелателя. Наконец победители смогли
расслабиться. Арнанак услышал в темноте, как воины один за другим
укладывались здесь же на земле, помещая голову между передних ног. Сам
Арнанак устроился возле костра. Торнак и его трое братьев легли рядом.
Кусарат попросил разрешения лечь поблизости.
- Если ты, конечно, не собираешься спать, - добавил он.
- Нет, я просто полежу, - сказал Арнанак.
- И я. Мои мысли все еще в полном беспорядке. Если бы я сейчас уснул,
то не смог бы увидеть во сне ничего хорошего.
- О, ты истолкователь снов? Впервые слышу.
- Да нет, конечно, - признался Кусарат. - Но я умею давать такие
истолкования, чтобы они были приятны для людей, или полезны.
Арнанак в ответ кивнул.
- Тогда это подходит для меня.
- И для меня, - рассмеялся Торнак. - Сегодня ночью я хотел бы увидеть
во сне вино и женщин, но не в Тархане, и даже не в доме своего отца, а в
Порт Руа, или даже в Сехале.
- Не очень торопись, - предупредил его отец. - Такие завоевания
требуют много времени. Нам может не хватить жизни, чтобы свершить все это.
- Тем больше причин мечтать об этом, - сказал двоюродный брат Торнака
Тигини. Арнанак знаком приказал им обоим молчать. Они были молоды и их
манеры не были еще отточены. Арнанак и Кусарат были взрослыми, давно
женатыми, хотя и тот и другой еще не перешагнули рубеж шестидесяти четырех
лет. Но авторитет Арнанака довлел над Кусаратом. Он хотел, чтобы Кусарат
ощутил его доброжелательство. Очевидно, Кусарат был слишком встревожен,
чтобы наслаждаться покоем. Он спросил:
- Это твои дети, Арнанак? - и, получив положительный ответ,
продолжал: - У тебя много детей? Я слышал, что ты осчастливил гораздо
больше самок, чем любой из нас.
Арнанак не отрицал этого. Помимо нескольких жен и наложниц он
оплодотворил очень много жен своих воинов. Мужья их были рады оказать ему
это гостеприимство, так как надеялись на то, что их дом обогатится
сильными сыновьями. Ведь помимо того, что Арнанак был богат и
могущественен, он был великолепный самец, огромный, сильный, с блестящими
зелеными глазами, горящими на черном лице, с прекрасными белыми зубами. А
многочисленные раны, которые он получил в сражениях, не оставляли никаких
шрамов на теле.
Немного погодя Арнанак заговорил:
- Да, много. Одни грабят на море, другие помогают мне на земле. Но
большинство осталось дома, делают домашние дела. Я прекрасно понимаю, как
трудно нам придется все это время, пока мы не завоюем себе новые дома и
земли. Даже такая победа, как эта, значит для меня много меньше, чем
создание запаса пищи.
- Ты говоришь как житель Газеринга, - заметил Кусарат.
- Я и был им. Я старался многому научиться у них. Почему они стали
широко известны своим могуществом во всем мире? Да, они были искусны в
ремеслах, их земли просто плодородны, все это так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56