тот покачнулся, и оба звездолета с оглушительным грохотом рухнули на бетон. Еще три залпа – и выведен из строя флиттер Моэта.
«Бедолага» сел.
– Donder op! – крикнул ван Рийн. Эдзел схватил его под мышку. – Wat dromme! – запротестовал было он. Одинит хвостом подхватил Чи и ринулся к шлюзовому люку.
В этот момент корабль открыл огонь по замку. Эдзел зажмурился, споткнулся, уши у него заложило от грохота, от дыма стало трудно дышать.
Сидевший на мостике звездолета Фолкейн воскликнул:
– Чего ради убивать тех, кто не нападает на нас?
– Выполняя ваше распоряжение, я уничтожаю установки, которые, судя по радиорезонансу, являются тяжелыми орудиями или ракетными батареями, – отозвался Тупица.
– Ты можешь меня соединить с кем-нибудь внутри? – спросил Фолкейн.
– Я настроюсь на чистоту, на которой обычно переговариваются датинцы… Да. Нас пытаются вызвать.
Экран замерцал. На нем появилось искаженное ужасом и радиопомехами лицо Теи Белдэниэл. Комнату, где она находилась, сотрясали разрывы корабельных снарядов.
Фолкейн взглянул на другие экраны. Передней стены замка как не бывало. На ее месте клубилась пыль, сквозь которую то и дело прорывалось пламя. У него заболела голова; он сам уже наполовину оглох от этого грохота.
Голос Теи был еле слышен:
– Дэви, Дэви, что ты наделал!
Он ухватился за ручки кресла и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Я не хотел. Вы меня вынудили. Ну да ладно, слушайте. Теперь вам должно быть понятно, что такое война. И учтите – это всего лишь капелька войны настоящей. Мы скоро улетаем. Я надеюсь, что буду уже достаточно далеко отсюда, когда вы осознаете, что произошло. Но это даже к лучшему. Догнать нас вы уже не успеете. Но даже если и догоните, вам теперь известно, чего от нас можно ожидать.
– Дэви… мой повелитель Моэт… он мертв… я видела, луч сжег его на месте… – она не смогла закончить фразу.
– Вам будет лучше безо всяких повелителей, – отозвался Фолкейн. – Вы ведь человек, в конце-то концов! Но поговорите с другими. Скажите им, что Галасоциотехническая Лига не имеет претензий и не желает войны. Но если нам придется сражаться, с шеннами будет покончено раз и навсегда. О нет, мы не убьем их; это они способны были уничтожить древних датинцев всех до единого. Но если они попробуют нам сопротивляться, мы лишим их всех роботов и превратим в пастухов-кочевников. Так что пусть решают, и поскорее. Покажите им свой замок, объясните, что произошло, и посоветуйте впредь не мешаться под ногами у свободных людей.
Взгляд ее выражал муку. Жалость сдавила ему грудь. В иных обстоятельствах он сказал бы больше. Но Эдзел, Ли Чан и Николас ван Рийн находились на борту звездолета; крепость противника разрушена; враг понес небольшие – по крайней мере, он на это надеялся – потери, но получил хороший урок. Фолкейн отключил связь.
– Хватит нам тут барражировать, – сказал он. – Команда на взлет. Курс – Земля!

25

– В течение двадцати четырех часов в пространстве не обнаружено ни одного работающего гипердвигателя, кроме нашего собственного, – доложил Тупица.
Фолкейн облегченно вздохнул. Он поудобнее устроился в кресле и положил ноги на столик.
– Как будто все в порядке, – улыбнулся он. – Считай, мы уже дома.
Ибо кто способен обнаружить в бескрайних просторах космоса крошечный звездолет – песчинку среди мириад звезд? Солнце Датины превратилось уже в одну из тысяч светящихся точек, заполнявших собой все обзорные экраны. Бормотали двигатели; вентиляторы гнали в салон свежий воздух, напоенный ароматом цветущих лугов; табак на вкус был просто восхитителен, – короче говоря, можно было спокойно отдыхать.
И, черт возьми – они нуждались в отдыхе!
Однако оставался еще один повод для беспокойства.
– Ты уверена, что вы не сильно облучились там, снаружи? – спросил Фолкейн.
– Я же сказала, что проверила каждого из нас вплоть до хромосом! – резко ответила Чи. – Как тебе известно, я ксенобиолог… Тебе ведь известно об этом, не так ли?.. А на борту звездолета есть все необходимое оборудование. Эдзел получил наибольшую дозу, потому что он прикрывал нас, но и то с имеющимися у нас лекарствами я с ним справлюсь в два счета. – Она села на скамейку, на которой до того лежала, свернувшись клубочком, и ткнула мундштуком в распростершегося на палубе одинита. – Разумеется, мне придется подзаняться тобой по дороге, когда я буду рисовать или лепить… Ах ты, слюнтяй этакий, ты что, не мог прикрыться листом свинца?
Эдзел хмыкнул.
– Так ведь весь свинец у тебя, – отозвался он. – Догадайся где.
Чи фыркнула. Ван Рийн хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув свой стакан с пивом:
– Тише! Я и не знал, что ты у нас остряк!
– Это называется остроумием? – пробурчала цинтианка. – Хотя, пожалуй, для него в самый раз.
– Да, ему не мешает подучиться, – согласился ван Рийн, – но ведь в любом деле главное – начать. Он у нас еще поиграет в салонных комедиях! Как насчет «Как важно быть серьезным», а, Эдзел? Ха!
Наперебой посыпались другие названия.
– Я бы предложил отметить это дело, – сказал Фолкейн, – но, к сожалению…
– Правильно, – откликнулся ван Рийн. – Сначала дело, потом забава. Только бы это «потом» не растянулось слишком надолго. Надо объединить нашу разрозненную информацию, пока она еще свежа у нас в памяти, а иначе глядишь – что-нибудь важное да упустим.
– То есть? – Фолкейн моргнул. – Что вы хотите сказать, сэр?
Ван Рийн подался вперед, ухватив в мясистую ладонь сразу все свои подбородки.
– Чтобы знать, как быть с шеннами, нам нужно уяснить себе, что они такое.
– Но не лучше ли оставить это специалистам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78