Именно такие услуги наша фирма и предлагает. Естественно, часть информации к нам поступает из обычных источников. Ведь библиотеки и информационные центры имеются на многих планетах. Но мы еще и покупаем информацию у отдельных лиц, если находим, что она того заслуживает. А взамен продаем этим лицам ту информацию, которая интересует их. Следует отметить, что мы строго соблюдаем правило анонимности наших клиентов. Мы, основатели центра, не знаем и не стремимся узнать, какие вопросы вы задали, какие ответы получили, что вы сообщили машинам, как они оценили ваши сведения, к каким дополнительным выводам пришли. – Всю эту тираду она произнесла единым духом. – Все эти сведения остаются в машинах. Мы вмешиваемся в эту процедуру только по просьбе клиентов. Обычно же круг наших занятий составляют статистические подсчеты: мы выводим средние показатели и все такое прочее. Наша фирма приобретала известность по мере того, как у клиентов росло доверие к нам. Бесчисленные тайные расследования подтвердили, что мы никому не отдаем предпочтения, ничего не выбалтываем, что нас невозможно подкупить. С каждым днем мы приобретали все новых клиентов и все новый опыт.
Она подалась вперед и взглянула на Фолкейна в упор:
– Например, представьте себе такую ситуацию: вы хотели бы продать нам некую информацию относительно вашей компании. В память машин могут быть введены и голословные утверждения, поскольку такая информация тоже является данными. Но им, скорей всего, не будет веры. Обычные меры против промышленного шпионажа позволят отделить правду от лжи. Но если эти меры окажутся неэффективными – тогда мы купим ваши сведения. Перекрестные проверки очень скоро выявят недостоверность информации, и машины запомнят этот факт. Если директор вашей фирмы является единственным владельцем упомянутой информации, то эти сведения не будут выдаваться до тех пор, пока их не сообщит нам кто-либо еще. Однако логические цепи машин будут учитывать эти факты при подготовке рекомендаций – кстати, ни для кого в частности. Например, компьютер может посоветовать конкурентам вашей фирмы действовать вовсе не так, как они предполагали. И сделает он это потому, что знает о ложности сообщенных вами сведений. Но он только посоветует, не открывая причины своих действий. – Она перевела дыхание.
Фолкейн воспользовался наступившей паузой:
– Если я вас правильно понял, то в интересах клиента не пытаться обмануть машину. Значит, чем больше вашим компьютерам расскажешь, тем лучший совет от них получишь. Ага, вот где собака зарыта!
– Это лишь одна из причин нашего преуспеяния, – сказала Тея Белдэниэл. – Вообще-то, ситуации вроде той, что мы с вами себе представили, возникают редко. Почему бы мастеру ван Рийну и не продать нам информацию о том, что один из его разведывательных кораблей натолкнулся на планету, аборигены которой являются искусными скульпторами? Насколько я знаю, он не такой уж большой любитель искусств. Вот. А в обмен он может купить у нас по весьма сходной цене информацию о том, что корабль, экипаж которого дышит водородом, обнаружил планету с кислородной атмосферой, на которой изготавливают совершенно необычное вино.
– Мне понятно только одно, – заметил Фолкейн. – Если я правильно все усвоил, то, чтобы узнать нечто важное, ему пришлось бы сюда прийти самому. Верно?
– В данном конкретном случае нет, – отозвалась она. – Его цели были ясны. Но вообще мы, естественно, охраняем наши фонды. Вот взять, например, вас… – она сделала паузу, потом сказала резко:
– Вы, насколько я могу судить, собирались усесться перед машиной и сказать: «Меня зовут Дэвид Фолкейн. Что у вас есть интересного для меня?» Что ж, вы вполне можете рассчитывать, что подобная информация в банке данных найдется. Но не ужели вы не понимаете, сэр, что именно ради вас мы не можем такого допустить? Чем вы это докажете, что вы – это вы?
Фолкейн было полез в карман, но женщина жестом остановила его.
– Не мне, – сказала она. – Мне вовсе ни к чему знать тот ли вы человек, за которого себя выдаете. Машина проверит ваши отпечатки пальцев, сличит оригинал с хранящимся в памяти портретом, – словом, выполнит все обычные процедуры, если ваши данные есть в карточке Содружества. Если же их там нет, компьютер осуществит идентификацию каким-либо другим способом. – Она встала. – Пойдемте, я провожу вас в машинный зал. Вы увидите наши компьютеры в действии.
Шагая следом за ней, Фолкейн никак не мог решить, похожа ли ее походка на походку фригидной женщины. Но это ерунда.
Ему в голову пришла куда более интересная мысль. Он как будто понял, почему она себя так вела, почему так подробно объясняла, хотя, могла бы и сообразить, что ему большей частью это все известно. Ему уже приходилось сталкиваться с этой болезнью, название которой – фанатизм.

3

Фолкейн сидел в кресле. В комнате никого больше не было, и все же он не мог сказать, что оставался совсем один, ибо гигантский квазимозг уже обращался к нему. Хотя за свою жизнь Фолкейн перевидал немало роботов, а с одним из них, по имени Тупица, даже подружился, но сейчас ему было как-то не по себе. Он попытался разобраться почему.
Он сидит в обычном саморегулирующемся кресле за обычным столом, уставленным обычными приборами. Голые серые стены, белые флуоропанели на потолке, кондиционированный воздух, тихое бормотание машин – все как обычно. Прямо перед ним – основная панель управления и большой, пока пустой экран. В чем же дело?
Быть может, подумал он, причина – в царящей здесь атмосфере таинственности. Да, детективы Лиги определили, что владельцы «Сириндипити» на самом деле не отдают предпочтения ни одному из клиентов, будь это фирма, отдельный человек или даже нечеловек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78