Из Наталя он переехал в Бурхвану в поисках работы и сумел устроиться на службу в полиции, где сделал быструю карьеру, став правой рукой Чоо Авабы, помощника президента и наставника маленького Санни Брайана Умпоте, сына Барона и прекрасной принцессы Маари.Омар сделал ему знак, и африканец вновь занял место в кожаном кресле.– Итак? – повторил Акмаль и нажал кнопку, включавшую красную лампочку за дверью кабинета: теперь он был уверен, что их никто не побеспокоит.– В Бурхване, – начал Бартелеми, – ситуация становится критической, мой господин. – Он улыбнулся, зная, что сообщает приятную новость, и сделал паузу, чтобы изучить выражение лица собеседника.– Что именно происходит? – Акмаль сплел пальцы и навалился животом на стол, весь подавшись вперед.– Старый князь умирает.Личный авторитет Асквинды, харизматического лидера Бурхваны, был последней преградой, удерживавшей волну мятежа.– Сведения верные? – Спрашивать об этом не стоило, ведь Бартелеми докладывал о том, что видел собственными глазами. Сердце негодяя бешено заколотилось: хорошая новость, пришедшая не вовремя, грозила опрокинуть все его планы. – Давай по порядку, – проговорил он озабоченно. – Расскажи все с самого начала.– Барон, – начал Бартелеми с монотонной напевностью школьника, пересказывающего заученный наизусть урок, – после смерти принцессы Маари бесследно исчез.– Никто не исчезает бесследно, – бедуин повысил голос, впервые выдавая свое раздражение. – Никто и ничто бесследно не исчезает, если следить хорошенько.Африканец замолчал, ожидая, пока хозяин успокоится.– Барон исчез, – продолжал он равнодушным тоном диктора, читающего новости по радио. – Никто не знает, где он. Во дворце его точно нет. Будь он там, Чоо Аваба знал бы это. Его самолет остался в аэропорту. Все его люди в Умпоте.– Что говорит Чоо Аваба?Опасно было не знать местонахождения Барона. Акмаль не мог недооценить смелости и предприимчивости противника, который теперь получил преимущество первого хода.– Чоо Аваба говорит, – объяснил Бартелеми, – что Барон все еще находится в Бурхване.Мнение первого помощника Асквинды не было для Акмаля сурой Корана. Он еще больше укрепился в подозрении, что исчезнувший Барон представляет для него серьезную опасность.Борьба велась не на жизнь, а на смерть.– Бруно Брайан хитер, как араб, – сказал он.– Но он ни за что не бросил бы своего сына, – возразил африканец.Этот аргумент показался Акмалю убедительным. Негодяй знал, как Барон привязан к сыну: он вряд ли смог бы уехать, бросив мальчика в столь опасной ситуации.– Расскажи мне, в каком состоянии Асквинда, – потребовал Акмаль, разрубив воздух взмахом руки.– Два дня назад прибыли специалисты из парижского госпитала Руасси, – ответил Бартелеми.– Специалисты-онкологи, верно? – спросил Акмаль с гримасой отвращения. Мысль о раковой опухоли вселяла в него суеверный ужас, он боялся даже говорить вслух об этой болезни.– Да, – подтвердил африканец, – но, кажется, они ничем не смогли помочь. Диагноз самый неутешительный. После смерти дочери состояние его ухудшилось. Его дни сочтены, а может быть, и часы. Чоо Аваба только и ждет смерти старика, чтобы свалить правительство.Акмаль взял гаванскую сигару из шкатулки красного дерева, зажег ее, и его лоснящееся лицо окуталось голубоватым облачком дыма.Он встал и дважды прошелся по кабинету, а затем остановился перед человеком из Бурхваны. Ход болезни зависел только от воли Аллаха, на сей раз, казалось, отвернувшегося от Акмаля.– Однако последние врачебные сводки позволяли предположить, что он протянет еще некоторое время, – заметил бедуин.Африканец пожал плечами:– Его состояние резко ухудшилось после гибели дочери.– Ах вот как, – такое объяснение показалось Акмалю правдоподобным, однако этого не предусматривало составленное им уравнение. Земля начинала гореть у него под ногами.Он терпеливо, одну за другой, подбирал детали головоломки, но теперь рисунок готов был сложиться раньше намеченного срока, и это грозило ему катастрофой.Акмаль тщательно проработал все детали, нейтрализовал Барона, завладел благодаря займам контрольным пакетом акций «Ай-Би-Би», и теперь эти акции неуклонно росли в цене. Обратить их в доллары нужно было с той же осторожностью, с какой они были приобретены; по его расчетам, на это должно было уйти примерно восемь-десять месяцев.Поскольку государственный переворот в Бурхване мог произойти в самое ближайшее время, а может быть, уже произошел, семь с половиной процентов акций стали для него раскаленной головешкой. Если Асквинда умрет, а власть перейдет в руки мятежников, у него на руках останется семь с половиной процентов от ничего.Всего этого Бартелеми знать не мог: реакция Акмаля поставила его в тупик.– Ну что ж, – улыбнулся Акмаль, и африканец понял, что аудиенция окончена. – Я тебе благодарен, – добавил бедуин. – Можешь пойти отдохнуть, ты же, наверное, устал. Завтра я скажу тебе, что передать Чоо Авабе.Африканец вышел, а Акмаль нажал кнопку на сложном устройстве, напоминавшем распределительный щит электростанции. На нем было множество разноцветных кнопок, каждая служила для вызова одного из самых близких его сотрудников.Ему ответил женский голос с парижским выговором.– Франсуаза, – приказал он, – зайди ко мне в кабинет. Немедленно.Через несколько минут женщина вошла без стука.– В чем дело? – спросила она. На ней было вечернее платье с вызывающим декольте, сшитое из тончайшего черного шелка и выставлявшее напоказ все изгибы безупречно сложенного тела.– Я тебе помешал? – церемонно осведомился бедуин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153