Челси не оставляла попыток вызвать ее на разговор, чтобы хоть немного разрядить возникшее между ними напряжение. Она понимала, что творится в душе у этого испуганного ребенка.
– Как тебя зовут?
– Кэролайн.
– А твоих сестренок?
– Шарлотта и Клер.
– Шарлотта? Не слишком ли это большое имя для такой маленькой девочки?
– Чарли.
Челси улыбнулась. Чарли звучало гораздо более уместно. Она оглянулась, ища глазами малышей. Те стояли возле сумок с продуктами, доедая шоколадки, которые им удалось выудить с самого дна.
– Эй, вы двое! Не довольно ли с вас?
– Я хочу шоколадную медаль! – ответила одна.
– А я – еще одну тык-ву! – подхватила другая.
– Сначала помогите нам справиться с посудой! – потребовала Челси. – Принесите мне все тарелки, что остались на столе. Я их буду мыть. Вы справитесь с этим? Только осторожно! Берите по одной! Вот спасибо! Что бы я без вас делала?
Покончив, наконец, с посудой, Челси открыла холодильник, ожидая обнаружить там такой же беспорядок, какой царил в раковине и на кухонном столе. Но там было почти совсем чисто и… почти совсем пусто.
Она протерла полки и подносы влажной тряпкой и принялась заполнять их принесенными продуктами. Близнецы крутились возле нее, болтая без умолку. Кэролайн держалась поодаль, и во взгляде ее чувствовалась прежняя настороженность.
– А это что?
– Сыр.
– А там чего?
– Ветчина.
– А я не люблю ветчину.
– А где ты живешь, тетя?
– Чарли измазала твой свитер.
– Неправда, это не я!
– А я в Канун Дня всех святых буду мышкой!
– Мама тоже носит брюки.
– Можно мне еще печенья?
Не видя другого способа добиться доверия Кэролайн, Челси обращалась к ней как к старшей в доме.
– Вот здесь апельсиновый сок и газированная вода, – говорила она, расставляя бутылки, коробки и пакеты в кухонном шкафу. – Цыпленок уже поджарен, и вы, если захотите, можете есть его холодным, а можете разогреть. Я купила питы и белого хлеба, можно сделать сэндвичи. А теперь надо бы помыть фрукты и ягоды. Потом, когда проголодаетесь, вы их с удовольствием съедите. Ты любишь клубнику?
Девочка молча кивнула.
– Вот и хорошо. Дай-ка мне какую-нибудь миску или глубокую тарелку. Я положу туда ягоды.
Кэролайн, встав на цыпочки, вынула из навесного шкафа небольшую миску и, передав ее Челси, отошла в сторону.
– Я не люблю клубнику, – сообщила одна из малышек.
– А это что? – спросила другая, вынимая из сумки две небольших головки сыра.
– Смотри-ка, Кэролайн, – сказала Челси, – здесь в сумке несколько пачек крекеров. Если вашей мамы долго не будет, а вы уже успеете съесть все остальное и снова проголодаетесь, то ты нарежешь сыр, и вы сможете делать сэндвичи с крекерами вместо хлеба.
– О них есть кому позаботиться! – уверенно произнес громкий голос позади Челси.
Оглянувшись, она увидела в дверях крупную, полную женщину, к которой со всех ног бросились обе младшие девочки.
– Она принесла печенье…
– И тык-вы…
– И шоколад…
– И ветчину…
– А я не люблю ветчину!
Челси вытерла руки и, неуверенно протянув правую для рукопожатия, сказала:
– Я – Челси Кейн.
– Я знаю, – ответила женщина. – Ее жидкие волосы неопределенного цвета были стянуты в пучок на затылке. Одета она была в вылинявшие джинсы и темный свитер. Склонившись над близнецами, она обняла их за плечи, делая вид, что не замечает протянутой Челси руки.
– Это Глэди Бемис, – произнесла Кэролайн, стоявшая в дальнем углу кухни.
Челси, благодарно улыбнувшись ей, обратилась к Глэди:
– Вы живете неподалеку?
– Совсем рядом, – ответила та, выпрямляясь.
– А-а-а, ну вот и замечательно. Мне просто хотелось убедиться, что в доме достаточно еды…
– Мы и сами об этом позаботились бы.
– Я не сомневаюсь в этом, и все же мне хотелось хоть чем-то помочь…
Глэди с любопытством взглянула на живот Челси.
– Это от Джадда?
Широкий и длинный джемпер Челси надежно скрывал ее округлившийся живот. В кухне Венделлов не было ветра, и следовательно, узнать о ее беременности Глэди могла лишь от одного из мужчин-каменотесов. Выходит, новость эта настолько овладела всеми умами, что рабочие поспешили поделиться ею со своими женами, едва вернувшись домой, хотя, видит Бог, несчастный случай на шахте мог бы послужить достаточной темой для разговоров на ближайшие несколько дней. Тем более, что происшествие это непосредственно касалось каждого из них, тогда как ее беременность…
Прервав ход своих мыслей, она вздохнула и произнесла:
– Нет. Я забеременела еще до приезда сюда и собираюсь родить в конце января. – На самом деле она и доктор были уверены, что роды ее произойдут не раньше начала февраля. Но Челси хотелось, чтобы утверждение о непричастности к этому Джадда звучало убедительнее.
– Январь – скверный месяц. На дворе мороз, ветер, снег да лед. Рожать лучше весной или летом.
– По-моему, мне уже поздно что-либо менять, – хихикнула Челси.
Близнецы вновь овладели всеобщим вниманием. Схватив Глэди за руки, они наперебой затараторили:
– Я люблю снег!
– Особенно лепить ангелочков!
– Особенно играть в снежки.
– Когда я родилась, а, Глэди?
– А я?
– У меня болит коленка!
– Скоро ужин?
– А когда вернется мама?
– Она вам что-нибудь сказала о Венделле? – спросила Челси.
– Да. Ему собираются делать операцию. Будут сращивать кости.
– Ох, слава Богу! – вырвалось у Челси. Она так боялась, что бедняге придется ампутировать ногу.
– Мэри-Джо сказала, что не знает, когда вернется. Я беру девочек к себе. Они поужинают у меня и останутся на ночь.
Близнецов подобная перспектива привела в восторг.
– Я возьму свое одеяло! – крикнула одна и умчалась из кухни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173