Это те, кто видит все со стороны. Конечно, для них я только тень Уильяма Маршалла. Лишь человек нашего круга способен понять, что для политика жена – главная опора. Мы, жены, проходим с мужьями через все штормы. У нас они ищут успокоения в конце дня. Когда нужно, мы умеем молчать и часто выполняем роль буфера. Мы умеем быть тонкими и дипломатичными и можем притушить страсти, которые вспыхивают в мужской компании… – Элинор шумно вздохнула. – Впрочем, они недооценивают женщин. – Она улыбнулась. – От этого устаешь… Кажется, это и выбило меня из колеи.Сердце Даники сжалось от жалости, она протянула матери стакан воды.– Прости, ма, – пробормотала она. – Ты, наверное, устала говорить так долго, но мне так нравится тебя слушать. Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?Элинор попила через соломинку, а затем откинулась в кресле.– А ты меня никогда не спрашивала, – спокойно сказала Элинор. – И еще потому, что мы редко были вместе и долго не могли почувствовать себя на равных… Но я знаю, что я не вечна, а есть многое, о чем мне нужно с тобой поговорить…Даника обняла мать. Она не могла вымолвить ни слова – в горле стоял ком. И не только из-за жалости к матери. Ей самой хотелось многое рассказать, но, увы, она все еще не могла на это отважиться.
Даника встречалась с Майклом каждый четверг, но все время в разных отелях. Даника ни разу не оставалась у Майкла на ночь. Майкл не пытался уговорить ее остаться, но отпускать Данику от себя становилось для него все тяжелее. В остальное время он с головой погружался в работу, боясь праздности и одиночества. Ему не оставалось ничего другого, как реализовать себя в писательстве и преподавании. Некоторое время это помогало, но в конце концов его терпение стало истощаться. Он закончил книгу и незадолго до Рождества отослал ее в Нью-Йорк в издательство. Завершился и курс лекций в университете, осталось лишь принять у студентов экзамен.Его любовь к Данике была неизменной. Даже после того, как надежда на то, что Даника наконец разведется с Блейком, стала гаснуть… И Майкл принял решение уехать. Но на этот раз не для того, чтобы собирать материал для новой книги. Он понял со всей очевидностью, что должен бежать. И он уехал.Как-то утром, когда Майкл листал путеводители, в дверь позвонили. Пес мгновенно бросился к двери.– Все в порядке, Мальчик! – сказал Майкл и, почесав пса за ухом, отпер дверь.В ту же секунду он понял, что ошибся. Ничего хорошего этот визит не предвещал. Лицо мужчины, который стоял на пороге, было ему хорошо знакомо. Как и многим американцам.– Мистер Бьюкенен? – холодно осведомился мужчина.– Сенатор Маршалл? – отозвался Майкл.– Мы знакомы?– Нет, но я узнал вас. Я часто вижу вас по телевизору… – Никакого сходства с Даникой. Впрочем, может быть, Майкл просто не хотел его замечать. – Я предполагал, что нам не избежать знакомства, хотя и представлял все несколько иначе.Уильям Маршал нахмурился.– Я могу войти?Майкл поспешно кивнул и отступил в сторону. Он успел заметить, что сенатор приехал на подержанной машине, которую, очевидно, взял напрокат. На таких машинах сенаторы обычно не разъезжают. К тому же Уильям Маршалл приехал без сопровождения – шофера в машине не было.Не было сомнений, что сенатор хотел бы сохранить этот визит в тайне. У Майкла не было сомнений относительно цели его визита. Впрочем, и сам сенатор сразу перешел к делу.– Дело в том, что у меня, – начал он, – есть кое-какие фотографии. Думаю, вам стоит на них взглянуть.Сенатор наклонился к портфелю, который он поставил у своих ног, расстегнул его и вытащил конверт. Потом медленно протянул его Майклу.Майкл взял конверт и вытащил из него фотографии. Краска отхлынула от его лица.– Откуда это у вас? – сдавленно проговорил он, не пытаясь скрыть своего изумления.– Они сделаны частным детективом, – сказал сенатор.– Вы наняли частного детектива, чтобы он следил за вашей дочерью? – Майкл не верил своим ушам.– И за вами, – невозмутимо кивнул сенатор. – Вы не хотите спросить почему?– В этом нет нужды, – ответил Майкл. – Фотографии говорят сами за себя.– А вы смышленее, чем я думал. Не то чтобы я недооценивал сына Джона Бьюкенена… – Он кивнул на фотографии. – Но с вашей стороны было весьма непредусмотрительно ввязываться в это дело.– Мой отец не имеет к этому отношения. Я сам отвечаю за свои поступки.– Ну что ж, тогда слушайте, – сказал сенатор. – Держитесь подальше от моей дочери! Не смейте с ней больше встречаться.– Я не мальчик, сенатор. Да и ваша дочь уже не ребенок. Неужели вы, законодатель, действительно полагаете, что подобными средствами можно заставить людей быть послушными?– Это вы нарушили закон. Вы крутите роман с чужой женой. Это предосудительно, вы вмешиваетесь в личную жизнь моей дочери, вы угрожаете спокойствию и существованию ее семьи.Глупо было что-либо отрицать. В руке у Майкла была пачка фотографий, на которых он был запечатлен с Даникой. Вот они целуются в автомобиле. Вот обнимаются в затененной нише ресторана. Вот Даника входит в гостиничный номер, а затем в тот же номер входит он, Майкл… Их только что не засняли в постели. Впрочем, и без этого доказательства были весьма красноречивы.– Я все понимаю, – сказал Майкл. – Но не знаю, как вам, а мне известно, что ваша дочь несчастлива в браке. Не стану отрицать, я дал ей любовь, которой она никогда не знала.– Вы много на себя берете, молодой человек. Откуда вам знать о ее жизни?– Мы много раз говорили об этом с вашей дочерью, сенатор Маршалл. Независимо от ваших личных впечатлений, я полагаюсь на мнение самой Даники.– Сейчас речь не об этом, – резко оборвал Майкла сенатор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116