– Верно. Тебе не нужна ни ее жалость, ни моя, ни Джорджа. У тебя хватит своей собственной.
Его лицо побелело; губы плотно сжались. Он схватил ее за плечи. Никакой нерешительности, никаких сомнений. Вновь показалось, что он прекрасно все видит. Его пальцы впились в ее плечи, причиняя боль.
– Отпусти меня. Ты делаешь мне больно, – спокойно сказала она.
Он открыл было рот, словно собирался что-то сказать. Потом резко отпустил ее.
– Это все, на что ты способен, – съязвила она. – Никаких объяснений, никакой защиты. Говоришь со мной лишь об отсутствии оригинальности и хорошего сценария.
– Замолчи. – Он опять опустился в шезлонг.
– Не замолчу. – Она встала рядом, обрушивая на него свой гнев. – Ты член нашей труппы. Даже более того – ты ведущий актер. Ты – Шрив Катервуд, Романтическая звезда трех континентов. Мы заботимся о тебе, потому что любим тебя и еще потому, что это наша обязанность. Мы оберегали тебя до тех пор, пока ты не поправился, чтобы продолжать работу. Ты не можешь покинуть нас. Мы тоже не бросим тебя.
Она помедлила, чтобы посмотреть, как он воспринимает ее слова. Он смотрел прямо перед собой, его глаза были открыты, лицо невозмутимо.
– Но сейчас ты бросаешь нас. Ты предлагаешь нам идти и искать работу без тебя. А что потом?
– Я полагаю, вы будете делать то, что хотите делать, – язвительно заметил он.
– Оставить тебя здесь? – Она повысила голос так, что почти сорвалась на крик. – Это мы должны сделать? Собрать чемоданы и оставить тебя здесь в номере гостиницы, чтобы через пару дней тебя вышвырнули на улицу? Оставить тебе несколько долларов на оплату счета? Или отвести тебя к дверям городского сумасшедшего дома, позвонить в звонок и убежать, оставив тебя на пороге?
– Делайте что хотите, – закричал он в ответ после минутного колебания. Она улыбнулась. Он задумался. Ясно, что такие мысли не приходили ему в голову.
– Ты хочешь, чтобы мы так поступили?
– Если вы этого хотите. – Он скрестил руки на груди.
– Чего мы хотим, так это вернуться на сцену, пока у нас не кончились деньги.
– Ну так и возвращайтесь. Мне все равно.
– Но ты хочешь, чтобы мы содержали тебя.
– Я этого не говорил.
– Нет, но ты подразумевал это. «Оставьте меня одного», сказал ты. Ты это имел в виду, до ужина.
Его лицо помрачнело. Гнев начал уступать место боли и бессильной растерянности. Его голос смягчился.
– Черт возьми, Миранда. Я не могу работать. Если ты и остальные хотите оставить меня, пожалуйста.
Она готова была заплакать, видя ту боль, которую ему причинила. Но слезы не могли ему помочь. Леди Макбет добавила насмешки в свой голос:
– Ты не это имел в виду. В твоих словах нет убедительности, и ты это знаешь.
Он развел руками и безвольно уронил их.
– Я не могу работать.
– Можешь. И ты будешь работать. Бесплатная поездка кончилась. Помнишь, что ты сказал мне в Сент-Луисе, когда объяснял, почему актерская труппа не может быть моей второй семьей. Ты сказал: «Мы профессионалы, занимающиеся тяжелым ремеслом. Мы не благотворительная организация».
Он молчал, страдая от справедливости слов, которые он сказал ей, когда она была еще юной девушкой.
– Так вот, это не благотворительная организация. И ты не нуждаешься в милостыне. Ты должен сам встать на ноги. Ты ценный член нашей труппы, и мы собираемся использовать тебя.
– Черт тебя побери!
– Так ты боишься? Я тоже была напугана до смерти. У тебя не было ко мне сочувствия. Тебе нужна была актриса. А я оказалась под рукой.
– Иди к черту!
– Сейчас я спущусь вниз и пошлю Джорджа к продюсеру, чтобы договориться о прослушивании. Потом я вернусь с кофейником, полным кофе, и текстом пьесы, и ты будешь учить роль Просперо из «Бури». Для роли Фердинанда ты уже несколько староват. А я тем временем повторю роль Миранды.
Она ждала, что он начнет спорить, но он молчал. Его губы были плотно сжаты. Он лежал в шезлонге, уставившись в потолок невидящими глазами.
Миранда так сильно дрожала, что едва смогла дойти до двери. В коридоре она позволила себе поплакать, но только несколько минут. Она только что дала Шриву совет относительно жалости к себе. Сейчас она воспользуется им сама. У нее не было времени для слез. Ее ждала работа.
– Он хочет встретиться с тобой, – сказал ей Джордж. – Его зовут Уильям Бирсфорд, но он просит всех называть его просто Билли.
– Ты объяснил ему, что Шрив был Романтической звездой трех континентов?
Джордж обиженно посмотрел на нее.
– Я дал ему полную характеристику. Я представил рецензии и вырезки, и целую пачку фотографий.
– И ты сказал, что я хочу играть Миранду.
– Он захлопал в ладоши и сразу стал искать бланк контракта. Деньги его не волнуют. Он серьезно подходит к своей постановке. – Джордж замолчал.
– И тогда ты все ему рассказал.
– Да. Я ясно дал ему понять, что Шрив выглядит как раньше, и голос его звучит как раньше, и играет он по-прежнему.
– И что сказал он? Джордж развел руками.
– Он спрятал бланк контракта в стол с такой поспешностью, что оторвал от него уголок. Потом встал и направился к двери. Я сказал ему, что никто ничего не узнает. Публика ничего не заметит.
– И...
– Он остановился. Еще раз просмотрел фотографии. Особенно твои. – У Джорджа был расстроенный вид.
– Мне не надо знать, что он сказал потом, так что ли?
Джордж кивнул.
– Он хочет встретиться с тобой. Наедине. Она поежилась.
– Боже мой!
– Мы найдем что-нибудь другое, – сказал Джордж, похлопав ее по плечу.
– Нет. Эта работа нам подходит. Я встречусь с мистером Бирсфордом.
– Я не позволю. Шрив мне этого не простит.
– Нет. – Она взяла его руки в свои. – Я не пойду к нему одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108