Как они могли бороться так, что никто в заполненной людьми комнате не услышал их и не пришел ей на помощь?
В этот момент из двери появилась пара. Свет прорезал темноту. Миранда высвободила руку и энергично замахала ею, но мужчина держал накидку своей дамы и был поглощен исключительно ею. Оживленно беседуя, они поспешили к выходу, даже не взглянув на то, что происходило всего в нескольких ярдах от них. Широко раскрытыми от ужаса глазами Миранда смотрела им вслед. Сквозь руку, зажимавшую ей рот, донесся лишь ее слабый стон.
– Если кто-нибудь увидит нас, то подумает, что мы влюбленные, – усмехнулся он. Его рот был так близко от ее уха, что она чувствовала прикосновение его усов. Вдруг неожиданно он взял зубами мочку ее уха и, к ужасу Миранды, прокусил ее.
Ужасная боль пронзила ее, и она рванулась было прочь, но он крепко держал ее.
– Видишь! Сопротивляться бесполезно. Я укусил тебя, чтобы ты знала, что я выполню свою угрозу. А теперь у тебя кровоточит ухо. – Он облизнул губы.
Она поняла, что он слизнул ее кровь. У нее к горлу подступила тошнота. Теплая струйка крови побежала у нее по шее, и на мгновение она почувствовала слабость во всем теле. Он издал злорадный смешок.
– Теперь слушай, что я скажу. Ты поедешь со мной в Штаты. В Вашингтон. Там есть человек, который очень расстроен из-за того, что ты нарушила его планы. – Он тяжело навалился на нее. – Сейчас я уберу руку, и ты ответишь мне тихим, спокойным голосом. Если попытаешься закричать, я ударю тебя так, что у тебя навсегда останется шрам. – Он слегка ослабил свою руку.
Она не закричала, она укусила его. Укусила со всей силы. Закричал он.
Она подалась вперед, уперлась обеими ногами в стену и толкнула его всем телом.
Они оба упали на пол. Миранда ударила его локтем в подбородок, так что его голова стукнулась об пол. Он заскрежетал зубами, но тут же его крепкие руки вцепились в ее плечи. Он оказался сверху. Она попыталась ударить его коленом между ног, но не смогла.
Его голос раздался у самого ее уха.
– Тебя волнует судьба твоего партнера? Тяжесть его тела не давала ей вздохнуть. Она не смогла бы больше бороться, а при упоминании Шрива она совершенно обмякла.
Де ла Барка сильнее навалился на нее. От боли в прижатом к полу позвоночнике она застонала.
– Ни звука, – предупредил он ее. – Ни звука. Слушай меня. Ты любишь этого симпатичного актера. А как насчет доброй пожилой дамы, которая причесывает тебя? Или старого джентльмена, который хранит все ваши деньги? Как его имя? Джордж Уиздом?
– Уиндом, – поправила Миранда.
– Верно. Уиндом. Иногда он носит при себе крупные суммы. Как сегодня. Это большое искушение для воров. Кто-нибудь может ударить его по голове, а власти будут думать, что его ограбили.
– Дайте мне встать.
Он прижал ее сильнее. Его зубы сомкнулись на мочке ее второго уха.
– Клянусь, я закричу, если вы опять меня укусите, – пообещала она сквозь зубы.
Он отпустил ее ухо и издал звук, похожий на смешок.
– Просто хотел, чтобы было симметрично.
– Вставайте.
Она почувствовала, как он пожал плечами. Потом он приподнялся, опираясь на руки, и встал на колени. Она тут же выбралась из-под него и вскочила на ноги. С чувством удовлетворения она смотрела, как он медленно встает. Видимо, рана у него на бедре была серьезной и все еще причиняла ему боль. Наконец он выпрямился.
Тяжело дыша, они смотрели друг на друга; их глаза сверкали в тусклом свете, на лицах выступили капли пота. Он ткнул в нее своим толстым пальцем.
– Ты поедешь со мной в Вашингтон. Она отступила назад.
– У меня работа. Я не могу вот так взять и уехать.
– Подумаешь, работа, – прорычал он. – Я могу прямо сейчас взять и увезти тебя.
– Вы не сможете даже выбраться из города, – возразила она. – Разве вы не слышали аплодисменты? Не видели публику? – Она жестом указала в сторону зеленой комнаты, откуда стали выходить люди. Один мужчина взглянул в их сторону, узнал ее и вежливо поклонился. – Министр иностранных дел был в зале.
Впервые де ла Барка отвел от нее глаза, чтобы бросить быстрый взгляд себе через плечо.
Миранда продолжала развивать свое преимущество:
– Мне кажется, вам лучше связаться со своим хозяином в Вашингтоне. Он не поблагодарит вас, если вы создадите ему здесь неприятности.
Де ла Барка сердито посмотрел на нее.
– Ты... ты...
Она поправила платье на плечах и гордо вскинула голову.
– Я направлялась в свою гримерную за веером для жены министра. Будет лучше, если вы исчезнете, когда я вернусь.
У себя за спиной она услышала:
– Ты еще пожалеешь. Ты все равно поедешь со мной в Вашингтон.
– Нет, – твердо сказала она. – Нет, не поеду. – С этими словами она бросилась в туалет, захлопнула за собой дверь и заперла ее. Ноги у нее подкосились, и она соскользнула на холодный пол. В этот момент ее даже не волновало, что он не был чистым. Она только хотела оказаться в прохладе и тишине. Ее всю так трясло, что она не могла бы встать, если бы и захотела.
Все тело болело от напряжения. Она дотронулась пальцами до кровавого следа на шее, до распухшей мочки уха, и вздрогнула от боли.
Чудовище! Слезы тихо заструились у нее по щекам. Она не должна плакать. Не должна. Она выстояла. Запугала его. Указала ему на место. У нее остались синяки, платье было порвано и грязно, но она одержала победу.
А слезы все лились и лились.
Она должна встать, привести себя в порядок и возвращаться в гримерную. Там ждет ее Ада, и Шрив наверняка тоже там. Она должна рассказать им о том, что случилось, предупредить их быть осторожнее.
А что, если они пострадают каким-то образом здесь, в Мексике, за тысячи миль от места ее мести?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108