Она побледнела, и ее глаза наполнились слезами.
– В разное время за последние пятнадцать лет тебя кололи ножом, ты чуть не сгорел, у тебя были приступы лихорадки...
– Стихом, пожалуйста, – прервал он ее. – Говори стихом.
Она зажала ему рот рукой.
– ...но несмотря на это ты ни разу не был у врача.
Он поцеловал ее ладонь, пощекотав ее кончиком языка так, что она отдернула руку, и усмехнулся.
– Миранда! Ты все преувеличиваешь. Я не был у врача, потому что у меня не было необходимости туда идти.
Она покачала головой. Слезы медленно потекли у нее по щекам, и одна слезинка попала ему на руку.
– Любимая, не плачь. Все это пустяки. Врач сказал, что все это пустяки.
– Пустяки. – Она всхлипнула.
– Я же говорил тебе. Он сказал, что все пройдет.
– Головные боли?
– Да.
– И это все?
– А что еще могло быть?
Она пристально посмотрела на него.
– Что-то еще, о чем ты мне не говоришь. Он провел рукой по своему полуобнаженному телу.
– Мне нечего скрывать.
Она положила руку ему на грудь.
– Нет, есть. Это сделал Траск, верно? Ничего не было бы, если бы я не была так одержима местью. С тобой что-то произошло, и в этом виновата я.
Он взял ее руки в свои и поднес к губам.
– Перестань. Я не хочу, чтобы ты плакала из-за того, что уже давно прошло и предано забвению.
Она грустно вздохнула и прижалась щекой к его влажной от пота груди. Исходящий от него мужской запах заставил ее затрепетать. Она слышала, как сильно бьется его сердце.
Он притянул ее к себе, и она улеглась на кровать рядом с ним.
– А теперь успокойся. Слишком жарко, чтобы так волноваться.
– Я чувствовала, что что-то не так. – Она повернулась на бок и закинула одну ногу ему на бедро. – Ты никогда в жизни не допускал ошибок в мизансценах.
Он ничего не ответил. Вместо этого его рука скользнула между их телами и нашла ее грудь. Его пальцы нежно сжали сосок. Шуршание шелка слилось с ее вздохом.
Она изогнулась, разворачиваясь к нему, и прижалась животом к его бедру. Под его пальцами ее сосок напрягся и затвердел.
– Ты уверен, что в состоянии этим заниматься?
Он усмехнулся ей прямо в ухо.
– Я не болен и не мертв. Я вполне могу этим заниматься. – Его пальцы оставили ее грудь и двинулись вниз к ее животу. – Ты такая горячая, – подразнил он ее.
Она потерлась внутренней стороной бедра о его ногу. Его жесткие волосы защекотали ее нежную кожу.
– Сегодня жаркий день.
– Но не настолько. – Он раздвинул ей ноги и начал медленными движениями ее ласкать. Его пальцы касались шелковистой кожи, влажной не только от пота.
Она задрожала и вскрикнула, потом, непроизвольно сжав ягодицы, подалась вперед, чтобы теснее прижаться к его руке, а ее ногти начали царапать кожу на его груди. Его соски затвердели, когда она, прикоснувшись к ним, начала их также царапать.
– Злодейка, – прошептал он. – Это жестоко.
Ее рука легла ему на низ живота.
– Если я такая жестокая, тогда почему ты такой твердый... и горячий?
– У меня трудная жизнь. И сегодня жарко, – простонал он. Наконец его пальцы нашли то, что искали, и проникли внутрь.
– Шрив! – вскрикнула она, а ее рука сжала напрягшийся холм между его ног.
– Что? – прошептал он. Его грудь вздымалась от глубокого вдоха.
– Ты уверен?..
– Ради Бога, женщина. Я привяжу к нему флаг, если это сможет убедить тебя.
Она усмехнулась и изменила положение так, чтобы оказаться полностью открытой для него. Расстегнув на нем панталоны, она обнажила его член, обрамленный черными волосами.
– Ты самый красивый мужчина.
– И добрый к тому же, – улыбнулся он, не прекращая ласкать ее.
Она подалась вперед, ее голова откинулась назад. Шелк ее сорочки накрыл их обоих.
– Наверное, будет слишком жарко этим заниматься.
Шрив засмеялся.
– Ты будешь потом недовольна собой, если сейчас остановишься. – Он убрал руки и безвольно уронил их на кровать. – Вот это жизнь. Интересно, мог бы я лежать совершенно неподвижно, а ты...
– Чудовище. – Она приподнялась, направила его член в себя и начала медленно опускаться. Ее вздох был выражением истинного наслаждения.
Он застонал от восторга. Его пальцы сжали край простыни.
– Сними сорочку. Я хочу видеть твою грудь. Не отрывая от него взгляда, она сбросила с плеч халат, потом взялась за подол сорочки, медленно потянула ее вверх и подняла на вытянутых руках над головой.
– Афродита, – прошептал он.
Она бросила сорочку на пол и вынула шпильки из прически. Ее белокурые волосы пышной волной рассыпались по спине. Она тряхнула головой, потом сжала свои отяжелевшие груди.
Следующие несколько минут были заполнены звуками любви: тяжелым дыханием, вздохами наслаждения, скрипом кожаных ремней под матрасом.
Его наслаждение было более полным, потому что тело Миранды двигалось очень легко. А ее груди были крепкими и красивой формы, и это ему очень в ней нравилось.
Ему нравились и ее сильные мышцы бедер, которые очень красиво выступали, когда она ритмично то поднималась, то опускалась вниз.
Полуприкрыв глаза, он следил за выражением ее страсти, за ее сосредоточенностью на любовной игре. Это была та же сосредоточенность, с которой она играла свои роли. Когда она работала на сцене, это превращалось в ад. В любовных утехах она уводила их обоих на небеса.
Вдруг Миранда подняла голову.
– Да, – прошептала она, – да...
Наконец он тоже начал двигаться, подаваясь бедрами то вниз, то вверх, устремляясь в глубь нее.
Закрыв глаза, она затаила дыхание. Ее пальцы вцепились в простыню. Мгновение абсолютной неподвижности – потом всплеск, и все ее тело содрогнулось.
Его плоть ответила ей. Резкий толчок его бедер вверх вырвал крик из ее сжатых губ, и она, обессиленная, упала ему на грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108