В тишине раздался громкий стук.
Джоко нагнулся, чтобы поднять ключ, а выпрямившись, увидел в мерцающем свете лампы выражение лица Марии.
– Может быть, мне лучше уйти? Она резко покачала головой:
– Открой дверь.
Зайдя внутрь, он закрыл ее за Марией. Она поставила лампу и подняла руки, чтобы снять шляпу, как вдруг она почувствовала, что силы оставили ее.
– Позволь мне, пожалуйста, – сказал Джоко.
– Ох…
Мягким движением Джоко отвел ее руки и вытащил восьмидюймовые шляпные шпильки. Затем он бросил шляпу на шкафчик рядом с дверью, но не остановился на этом. Осторожно он начал вытаскивать и шпильки для волос из ее прически, и ее роскошные волосы рассыпались по спине.
Мария испуганно ахнула. Она уже забыла, когда к ее волосам прикасались мужские руки, и попыталась отстраниться от Джоко, но его пальцы уже погрузились в них, разделяя на пряди.
– Твои волосы, – голос Джоко звучал совсем рядом, его дыхание щекотало ей ухо.
Мария почувствовала озноб.
– Какие они длинные, – шептал он, – и какие красивые.
Словно выполняя ритуал, Джоко приподнял волосы с ее плеч.
– Это всего лишь волосы, – прошептала она.
– О да, – согласился он. – И я никогда не видел таких.
– Я… я никогда их не стригла.
– Это замечательно, – Джоко разложил пряди по ее спине и пригладил кончиками пальцев. Затем его руки легли ей на плечи и он почувствовал, как Мария напряглась. – Я разведу огонь.
Но огонь уже пылал внутри нее. Не узнавая собственного голоса, она пробормотала: – Да, хорошо.
Джоко отошел от нее и опустился на колени перед небольшим камином.
Все это время Мария стояла неподвижно, ее голова была ясной, а тело больше не мерзло. Джоко снял свою шляпу, и она могла теперь лучше рассмотреть его. На затылке его волосы были темно-золотыми и очень кудрявыми. Тугие, словно овечья шерсть, они спускались на воротник. А плечи у Джоко были очень даже широкими. Он стоял на коленях, отбрасывая перед собой тень, а его широкое пальто позволяло ей увидеть лишь кончик одной подметки. Одно его присутствие делало комнату очень маленькой.
До сегодняшнего вечера Мария считала, что ее комнатка полностью соответствует ее потребностям. Теперь она оказалась слишком мала. Когда здесь появился он…
Клуб белого дыма поднялся от растопки. Тонкий язычок яркого оранжево-желтого пламени вырвался из-под одного ее угла. Джоко умело добавил немного дров, сверху положил уголь и стал раздувать огонь. Когда пламя запылало, он встал: – Вот, – он потер руки, держа их над огнем. – Через минуту здесь будет не так зябко.
Марию бросало то в жар, то в холод. В одну минуту ей казалось, что она никогда не согреется, в другую – хотелось обмахиваться из-за жары. Она не двигалась со своего места у двери.
Джоко повернулся к ней. Его живая улыбка увяла.
Мария медленно поднесла руки к щекам. Она могла представить, что сделало с ней многочасовое пребывание на ветру под моросящим дождем.
Она знала, что никогда не выглядела слишком миловидной, но сегодня, наверное, была страшнее божьей кары.
Пока Джоко рассматривал ее, она попыталась улыбнуться. Словно извиняясь, она поправила прядки мокрых волос, свесившиеся на лицо.
– Идем, – он повел ее, словно она была ребенком, к узкой постели. Все еще пристально разглядывая ее, он начал снимать с постели покрывало. Затем он медленно, нерешительно, словно ожидая, что она отпрянет от него, подошел к Марии. Его руки потянулись, чтобы расстегнуть ее пальто.
– Я сама, – голос Марии прозвучал хрипло. Она сняла пальто и привычным движением повесила на вешалку у кровати. – Давай, я повешу твое пальто.
Джоко медлил. Его глаза изучали ее лицо. В следующую секунду он повернулся, чтобы уйти.
– Ох, пожалуйста, не делай этого, – обернулась она вслед за ним.
– Мария, – его красивый рот искривился. – Мисс Торн…
– Рия, – пробормотала она, заставляя себя улыбнуться. – Помнишь? Так дружелюбнее.
– Ты слишком устала…
Мария быстро шагнула через комнату и прижала пальцы к его губам.
– Джоко…
В первый раз она по собственному желанию приблизилась к нему. Его руки машинально обняли ее, затем он отстранился. Она схватила его за руку и вернула обратно к себе на талию. Ее глаза умоляли его.
– Джоко, – ее слова словно натыкались одно на другое. – Я знаю, что я некрасивая, не такая, как Герцогиня. Я даже не миловидная. Я смогу понять, если ты не захочешь… не сможешь полюбить меня. Я не дурочка, набравшаяся романтических бредней.
Губы Джоко шевельнулись, его дыхание согрело ее пальцы.
– Ох, пожалуйста… пожалуйста, останься со мной. Я так одинока, я так боюсь.
– Рия!
Мария поняла, что он, наверное, почувствовал, как дрожат ее пальцы. Она вытащила их из его руки.
Привычная усмешка Джоко исчезла. Он потянулся к Марии, и его рука зарылась в ее волосах, лаская затылок. Медленно он прижался ртом к ее губам.
Этот поцелуй был совсем не похож на все те поцелуи, что Мария помнила. Она ожидала грубости и жара мужской страсти. Вместо этого она почувствовала нежное касание губ. Тепло растекалось по ее телу от каждой точки касания их тел, но особенно от губ. Она вздохнула, смешивая свое и его дыхание, и теснее прижалась грудью к его груди.
Она почувствовала, что в Джоко что-то изменилось. Его тело напряглось, а крепкие, мускулистые бедра прижались к ее бедрам. Его объятия тоже стали крепкими. Мария вспомнила, о чем они говорят.
Она с радостью поняла, что теперь Джоко не оставит ее, несмотря на то что она не слишком привлекательна физически. Он был готов и теперь он не остановится.
Затем она потеряла способность рассуждать. Его губы настойчиво, требовательно прижались к ее губам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117