– Мне кажется, в этом нет необходимости. Вы хотите, чтобы вас отправили восвояси? – обратилась она к Джоко.
Тот надел шляпу и внимательно посмотрел на дворецкого. С высоты крыльца «святой» Питер на пять футов внушительно возвышался над ним, но, к изумлению Марии, Джоко только хмыкнул:
– Ну, мисс… э-э… Мария, вам ведь не хочется, чтобы из-за вас этому парню стало больно, не правда ли?
Питер зарычал.
Сунув зонт под мышку, Мария стала натягивать черные лайковые перчатки.
– Никому не станет больно, если вы немедленно оставите меня в покое.
Джоко покачал головой и удрученно взглянул на нее.
– Я и вправду хотел бы уйти, Рия, но дело в том… что я не могу.
– Меня зовут Мария. Ма-ри-я Торн. А вы, мистер Уолтон, можете оставить меня в покое.
– Ма-ри-я. Красивое имя, – он кивнул. – Зови меня Джоко, а я буду звать тебя Рией. Рия – лучше, – глаза Джоко заблестели. – Дружелюбнее, я бы сказал… да и милее, правда?
При этих словах Джоко многозначительно повел бровями. Мария оторопела от такой фамильярности.
– Хотите, я вышвырну его отсюда? – прорычал Питер.
Джоко сдвинул котелок на затылок. Белокурые волосы с золотым отливом окружали его лицо, словно он был ангелом с картины художников эпохи Возрождения. Он наклонился к Марии и понизил голос до шепота, словно собираясь поведать ей какую-то тайну:
– Рия, ты же не хочешь увидеть своего большого друга в синяках и кровоподтеках, правда? Ясно, не хочешь. А помнишь Тилли? Я слышал вчера, что его коленная чашечка сломана.
Мария почувствовала, как краска заливает ее щеки. Ее взгляд упал на руки Джоко. Даже не сжатые в кулаки, с большими пальцами, засунутыми в карманы жилета, эти руки выглядели внушительно. Мария никогда прежде не видела таких рук. Это были широкие, загорелые руки, покрытые на тыльной стороне кисти золотистыми волосками.
Но выпуклые костяшки пальцев заставили ее вздрогнуть. После ударов в челюсть Тилли они были расшиблены и покрыты болячками размером с полупенсовую монетку.
Мария подняла взгляд на его лицо и сказала высоким, тонким голосом:
– Коленная чашечка Тилли сломана?
– По крайней мере, она распухла. Колено раздулось до размеров дыни, а нос стал как репа. Извини, Рия, но выглядит он чертовски плохо. Так мне рассказали.
При мысли о добром «святом» Питере с носом, как репа, Марию пробрала дрожь. Она нерешительно улыбнулась дворецкому.
– Все в порядке, Питер. Я знаю этого джентльмена.
Питер, похоже, сомневался.
– Вы уверены?
– Да.
– Она уверена, – подтвердил Джоко и предложил ей руку. – Пойдем, Рия. У нас еще есть дела.
Мария нахмурилась, но Джоко улыбнулся в ответ, отчего на его щеках появились очень милые ямочки. Это было ужасно, абсолютно ужасно. Мария не знала, кто он, откуда он. Но, подумав, она решила, что ей не остается ничего другого, кроме как пойти с ним.
Позже она будет вспоминать, что ей даже и в голову не пришло укрыться в доме миссис Шайрс, где она чувствовала бы себя в безопасности. Ее сестра, ее единственная родственница, единственный близкий ей человек, исчезла, и, без сомнения, ей угрожала опасность. Мария должна была отыскать ее.
Она взяла Джоко под руку и позволила ему увести себя с крыльца на улицу.
– Что, если мы остановимся передохнуть и решим, что нам делать дальше?
Мария шла по Хай Холборн так быстро, что запыхалась. К несчастью, это не отбило у ее спутника желание сопровождать ее. Кажется, этому негоднику такая быстрая ходьба не стоила никаких усилий. С его длинными ногами ему не составляло большого труда идти с Марией в ногу. Она повернулась к нему, подняв зонтик.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое. Джоко отступил на шаг, вид у него был недовольный.
– Я вправду не могу этого сделать, но был бы рад узнать, к какому дьяволу мы идем.
– Я уверена, что вы понятия не имеете об этом месте. Я уже прибыла куда нужно. Я прогуливалась не ради удовольствия, мистер Уолтон. – Мария, словно жезлом, указала кончиком зонта на ряд строений, расположенных в глухом переулке.
Это были ветхие, неприглядные, покосившиеся дома. Деревянные фасады чередовались с кирпичными и каменными. Почерневшие узкие двери покрывала плесень. Мостовая здесь больше напоминала проселочную дорогу, никаких тротуаров, разумеется, не было.
Джоко обвел взглядом эти убогие жилища. Было ясно, что он не находит их привлекательными.
– Ты собираешься пойти туда? – поднял он брови. – Ты уверена? Ты думаешь, что твоя сестра там? – Джоко сдвинул шляпу на затылок. Мария покачала головой:
– Мне хотелось бы, чтобы она была там, но это было бы слишком чудесно.
– Да уж, чудесно.
Сердито посмотрев на него, Мария осторожно двинулась вперед по скользким булыжникам мостовой.
Третий дом слева отличался от остальных начищенной до блеска латунной круглой дверной ручкой и чистым порогом. Мария позвонила и подождала. И еще подождала.
– Никого нет дома, – с надеждой в голосе произнес Джоко. – Наверно, все куда-нибудь ушли.
Мария сверилась с часами, приколотыми булавкой к груди.
– Они, наверное, служат заутреню.
– О Боже! – Джоко закатил глаза к небу. – Один из этих…
– Прошу вас, не надо. Мария снова нажала звонок.
За дверью загремела цепь. Дверь со скрипом приоткрылась. Показалась половина бледного до синевы лица с одним глазом. Сухой голос произнес:
– Да?
Мария наклонилась к этому лицу.
– Мне необходимо видеть преподобного господина Динсмора, – прошептала она.
– Да благословит его Господь, – последовало в ответ, хотя дверь не открылась шире.
Джоко громко кашлянул. Глаз посмотрел на него.
– Можно нам встретиться с преподобным господином Динсмором?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117