– Это помогает мужчинам вести себя как положено.
– Ага, – рассмеялся Ангус. – И как же я должен вести себя?
Выражение ее лица было достаточно красноречивым. Туриус погиб, Элен тоже ушла из жизни. Теперь ничто не могло остановить любовников. «Интересно, – подумала Дейдре, – как скоро они окажутся в постели?» И улыбнулась. Ангус и Формория выполнили свой долг. Возможно, теперь Великая богиня будет милостива к ним.
А завтра ее свадьба, и вечером их ждет брачная постель. Дейдре слегка вздрогнула, предвкушая наслаждение. Она может подождать. Но совсем чуть-чуть.
Накануне Самайна Гилеад и Дейдре тихо и скромно отпраздновали свадьбу. Выполняя волю Элен, их обвенчал священник в сельской церкви. После ее смерти прошло слишком мало времени, и молодожены решили подождать с торжеством и устроить большой праздник на Белтейн. Гилеад сказал также, что он надеется отметить и ее беременность. А для Дейдре самым важным делом было отправиться к каменному кругу и произнести священную клятву, которая свяжет ее с Гилеадом навеки.
Наступили сумерки. Гилеад открыл дверь в супружескую спальню и помог Дейдре снять платье, то самое, которое она отказывалась надеть на свадьбу с Ниллом. От его прикосновений крохотные огоньки пламени пробежали по ее коже. Его пальцы жадно гладили ее плечи, груди и спину.
– Мы ждали почти три месяца, – прошептал Гилеад, укладывая Дейдре на кровать. – Больше я терпеть не могу.
– Я хочу тебя. Сейчас. – Дейдре прижалась обнаженной грудью к его груди.
Гилеад мгновенно откликнулся на ее приглашение. Прижав ее тяжестью своего тела, он завладел ее ртом и одновременно вонзил в нее свое мужское естество, словно меч, по самую рукоятку. Дейдре выгнула спину навстречу его сильным, тяжким ударам, и уже через несколько секунд волна наслаждения сотрясла их тела.
Они лежали, задыхаясь, не в силах оторваться друг от друга.
– А теперь мы повторим это, но медленно, – сказал Гилеад и нежно провел языком по влажной коже Дейдре.
Она вздрагивала от удовольствия, когда его язык стал обводить круги вокруг ее грудей, а пальцы – массировать набухшие затвердевшие соски. Потом он спустился пониже и стал целовать ее живот, и снова принялся сосать груди… Дейдре тихо стонала. Эти неторопливые изысканные ласки возбуждали ее, доводя до исступления. Она и не подозревала, что может испытывать такие острые ощущения.
Но когда Гилеад добрался до самых сокровенных точек, Дейдре поняла, что и это не предел: ее тело растворялось, уничтожалось в остром, как боль, экстазе.
Он вошел в нее – медленно, дюйм за дюймом, заполняя собой ее лоно. Его движения были легкими и неспешными, но от каждого по всему телу разливались горячие волны. А потом тепло превратилось в огнедышащий вулкан, который испепелил ее в последнем спазме.
Гилеад прижал ее к себе, поигрывая с локонами:
– Я мечтал об этой ночи с той самой минуты, как очнулся в лазарете.
– М-м-м… – сонно пробормотала Дейдре. – Раньше, первые два раза это было прекрасно. А теперь… теперь невероятно. Я и подумать не смела, что может быть еще лучше…
– Только не засыпай, мы еще не закончили. – Гилеад перекатился на спину и усадил ее сверху. – Теперь ты поскачешь на мне. Делай то, что тебе нравится.
Сначала робко Дейдре погладила его плечи и грудь, слегка нажав на соски. Гилеад застонал.
– Тебе это тоже нравится?
– Да, пламя идет сверху донизу. – Он слегка пошевелил бедрами. – Разве ты не чувствуешь?
К удивлению Дейдре, его орудие было снова готово к бою.
– О, Ди, что ты делаешь со мной?
Гилеад усадил ее на свою твердую, как гранит, плоть, и мускулы ее лона непроизвольно сжались. Дейдре вдруг почувствовала, что может контролировать его движения. Она начала экспериментировать, наклоняясь то вперед, то назад, приподнимаясь и опускаясь на нем, покачивая бедрами, вбирая его в себя все глубже и глубже… Наконец бешеный вихрь подхватил их обоих и увлек куда-то в бесконечность…
– Нам надо ехать к каменному кругу, но я вряд ли смогу пошевелиться, – сказала Дейдре спустя несколько минут, уютно устроившись в объятиях Гилеада.
Он погладил ее грудь и нежно поцеловал в макушку.
– Неужели ты так устала?
Она шутливо шлепнула его по груди.
– Если бы я знала, что ты накопил столько силы, я бы заставила тебя попрактиковаться раньше.
– Вот почему я решил выждать. – Гилеад рассмеялся. – Я хочу завладеть твоим телом, твоим сердцем и твоей душой, как говорится в клятве. И если мы хотим добраться к камням до рассвета, когда начнется Самайн, то нам лучше поспешить.
Он встал и направился к шкафу во всей своей великолепной цветущей наготе. Дейдре с улыбкой любовалась им. Она не устанет смотреть на него и через пятьдесят лет. Гилеад вытащил из ящика плед и внезапно замер, словно вспомнил что-то важное.
– Черт возьми! Совсем позабыл.
Он вытащил из ящика зеленоватую вазу, отделанную бронзой, которая посверкивала в отсветах углей в жаровне. Когда Гилеад приблизился, Дейдре увидела, что ваза сделана из мрамора.
– Это тебе. Я нашел ее среди сокровищ моего деда. Ничего подобного там больше не было.
Дейдре дотронулась до вазы: как ни странно, камень был теплым, и от него исходили слабые вибрации, от которых покалывало кончики пальцев. Дейдре ощупала бронзовый край и отдернула руку: он был горячий, словно вазу только что вытащили из пламени. Сморщившись от боли, она поднесла вазу поближе к свету. Руны шли в два ряда, разделенные тонкой линией. Два круга в квадрате и квадрат, разделенный на треугольники, – этот узор повторялся снова и снова, по всему ободку. Ни начала, ни конца.
Бронзовые ручки были украшены виноградными ветвями и розами, в точности как на скатерти в Эйре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90