Секьюрити у входа в «Невский Палас» проводил нас внимательным взглядом.Я свернул на Марата и через несколько минут обнаружил разливуху. Сюда моего визави пустят — этому заведению его экстерьер соответствует, это вам не «Палас». Я вошел в полумрак и духоту заведения. Внутри пахло пивом, сосисками и бутербродами с засохшим сыром. Было безлюдно: за одним столиком сидел молодой мужик с трехдневной щетиной и остекленевшим взглядом. За другим пожилая дама. На руках у дамы были белые ажурные перчатки, на голове соломенная шляпка. Я сел за столик… Мой шикарный костюм, перстень и «дипломат» соответствовал заведению так же, как прикид торговца «Невскому Паласу».С плаката на стене на меня строго смотрел «Брат-2», из магнитолы на стойке мужской голос произнес: "…А сейчас по просьбе Константина Разгуляева из города Тосно на волне «Русского шансона» прозвучит всенародно любимая «Мурка».Все происходило в порядке бреда, как сказал бы полковник Костин.РЯДОМ со мной опустился на стул урановый барон.— А почему не пришел Вячеслав Георгиевич? — спросил он.— Вас предупреждали, что на встречу может прийти другой человек. Специально оговорили пароль. Разве не так?— На таких условиях я могу отказаться от переговоров, — заявил он и сделал вид, что хочет уйти.— Всего доброго, — сухо сказал я.Продавец в нерешительности замер.— Эй, мальчики! — окликнула нас буфетчица. Похожие на противотанковые надолбы груди лежали на стойке. Сверху их придавливал тройной подбородок. — Эй, мальчики! Нужно что-то заказать, сидеть здесь просто так нечего. Тут заведение, а не сквер…— Закажем, — ответил я.Мой собеседник опустился на стул.В распахе рубашки на голой груди висел символ Бафомета: двойной круг с опрокинутой пятиконечной звездой. В звезду была вписана козлиная морда. Похоже, мой собеседничек поклоняется дьяволу.— Что будете пить? — спросил я.Он пожал плечами и ответил:— Пиво… Меня, кстати, зовут Владимир.Через минуту на столике стояли два пластиковых стакана с пивом. Из динамиков неслась «Мурка» в исполнении Северного.— Я слушаю вас, — сказал продавец урана очень серьезно и значительно.— Нет, это я вас слушаю, — ответил я.— А вы, собственно, кто? Можете представиться?— Я представляю фирму «Мираж». Совместную, российско-иранскую. Меня зовут Хайрат. А вы кто?— И документы у вас есть, Хайрат? — несколько ехидно спросил Владимир. — Можете показать? Или боитесь?Документы у меня были. Хорошие документы. Добротные. Иранский диппаспорт с моей фотографией и удостоверение совместного российско-иранского предприятия «Мираж». Головной офис расположен в Москве. «Если они захотят проверить, — сказал Спиридонов, — проверка подтвердит, что вы действительно сотрудник „Миража“. „Мираж“ — он и есть мираж».— Бояться мне нечего, — лениво ответил я и положил на стол паспорт.На Володю это явно произвело впечатление. Он протянул руку, но я убрал документ.— Представьтесь вы, — сказал я.Не колеблясь, он вытащил из заднего кармана джинсов удостоверение ВВ МВДРоссии. Смирнов Владимир Дмитриевич. Лейтенант, №21212. Дата выдачи 14.07.98 г. Подпись. Печать… Похоже, подлинное… А может — нет. Ладно, в ФСБ проверят.— Итак, — сказал я, — у вас есть уран?— Да! Восемь килограммов. Обогащенный, в контейнере. С официальными сертификатами. Вас это интересует?— Интересует, Владимир.— Цену знаете?— Знаю.— Устраивает?— Устраивает, если товар реальный.— Значит, будете брать?— Нет.— Как это… нет? — Лейтенант Смирнов даже подался вперед.— Я, господин Смирнов, уже сказал: если товар реальный.— Ну а какой же? Думаете, я вам куклу хочу втюхать? Я вам могу предоставить фотографию контейнера, копии сертификатов и образец. Образец! Понимаете, господин… э-э…— Хайрат. Меня зовут Хайрат.— Образец, господин Хайрат, — с напором сказал Смирнов и без разрешения вытащил сигарету из моей пачки.В этот момент зазвонил мой «Эриксон». Я «выслушал» собеседника и сказал несколько фраз на арабском. Делалось это для продавца. И для того, чтобы Спиридонов знал: все в порядке.— Когда вы сможете представить образец? — спросил я.— Сейчас.— Сейчас? переспросил я. При Смирнове не было ни сумки, ни свертка.А по моим представлениям, образец с радиоактивным веществом должен быть изолирован в какой-то герметичной массивной капсуле, иметь объем и вес. — Как сейчас? Где образец?— Через пятнадцать минут. Товар в автоматической камере хранения на Московском вокзале.— Ну вы, блин, даете.— А где вы так хорошо научились говорить по-русски, господин Хайрат?— А вот это уже к делу не относится, — ответил я. «Держите себя резко и независимо», — советовал мне Спиридонов.— Да, конечно, — отозвался Смирнов несколько смущенно. — Ну так как? Покупаете образец?Бред, подумал я. Полный бред. В центре Санкт-Петербурга какой-то пропойца запросто продает контейнер обогащенного урана неизвестно кому! Просто как украденный с родного завода гаечный ключ.Как стакан семечек. Привет, Голливуд!Вам такое и не снилось… сюжетец-то тянет на «Оскар».— Можно спросить, Владимир, а откуда у вас этот контейнер?— Спросить можно… а ответ получить нельзя, — с хамоватой улыбкой ответил миллионер.— Понял… Это ваше право. Хорошо, идем за пробой.— Момент! — Смирнов поднял руку. — Проба тоже денег стоит.— Сколько же она стоит? — спросил я с иронией.— Штуку баксов. По минимуму беру.— А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам не надо?— А вдруг вы меня продинамите? — сказал миллионер.— Рад был с вами познакомиться, господин Смирнов, — ответил я, забирая со стола сигареты. — До свидания.Отнесите-ка вы лучше свою «пробу» в ФСБ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10