Если вычесть все транспортные и прочие расходы, то я за несколько дней заработаю что-то около ста пятидесяти тысяч баксов. Естественно, ты можешь рассчитывать на долю… Ну, впечатляет?
– Впечатляет, – признался я. – Ты рисковый парень. Не боишься, что твой бензин потеряется где-нибудь по дороге?
– Знаешь, – разоткровенничался Влад, – сначала, конечно, был мандраж. А потом я подумал: черт подери, не боги же горшки обжигают! Почему кто-то этим занимается, а я нет?
Я смотрел на Влада уже с любопытством, но скептицизм сидел во мне крепко.
– И где он, этот твой состав?
– Не бойся! – рассмеялся Влад. – Тебе не придется толкать цистерны, разливать бензин и прокладывать путь. Механизм, который я до деталей продумал и отрегулировал, уже работает. Сегодня ночью, а точнее под утро, состав благополучно отправлен на Ашхабад. Оттуда его перекинут на Чарджоу, затем на Самарканд, Ташкент и через Казахстан на Оренбург и Самару.
Не совладав с эмоциями, Влад крепко хлопнул меня по плечу. Я поморщился от боли.
– Вот так, дружище, рядовой кандидат исторических наук превращается в нефтяного магната… Нет, ты признайся, что даже предположить не мог такого размаха!
– Не мог, – признался я, потирая плечо. – Мы с Анной думали, что ты купил здесь несколько мешков дынь, чтобы потом продать их в Судаке.
Влад скривился и не совсем естественно рассмеялся.
– Дыни – это бизнес для бабаев! Я пошел ва-банк. Я сыграл по-крупному. И, по всей видимости, сниму богатый урожай.
Сейчас он очень нравился себе самому. Мне не хотелось огорчать его своим недоверием, и я осторожно похвалил друга:
– Молодец. Я не рискнул бы. Я просто не умею этим заниматься.
– Брось ты, браток, – великодушно возразил Влад. – Бензин – это, конечно, не гостиница для курортников. Но все же я считаю, что у тебя получилось бы не хуже, чем у меня. Кто не рискует, тот не пьет шампанское! Чтобы научиться плавать, надо нырять в глубину!
Он переходил на лозунги, и оттого разговор становился скучным. Я встал и протянул Владу руку.
– Поздравляю с удачей, – сказал я. – Надеюсь, что ты станешь преуспевающим бизнесменом. Ну, а я буду думать, как отсюда выбираться назад.
Улыбка сошла с лица Влада. Он с неприязнью посмотрел на мою руку и покачал головой.
– У-у-у!.. Кажется, ты начал мне завидовать. Это нехорошо, дружище. Это ты брось. Зависть – это самое дрянное качество.
Он в самом деле был уверен, что я ему позавидовал. Мне казалось, что я не давал повода так думать обо мне. Наверное, усталость и досада помешали мне достаточно искренне порадоваться удаче Влада.
Мне стало его немного жаль, как если бы Влад пригласил меня на свой день рождения, а я бы отказался от приглашения. Я снова сел и, как Влад это делал несколькими минутами раньше, обнял его за плечо.
– Я в самом деле рад за тебя, – сказал я, глядя ему в глаза. – Прости, если я не слишком ликую. Наверное, меня достали грязь и жара.
– Принято! – примирительно сказал Влад и кивнул головой. – А теперь поговорим о деле. Само собой разумеется, что я тебя никуда не отпущу – не для того просил приехать… В Чарджоу цистерны надо встретить и проконтролировать, чтобы их отправили на узбекскую таможню, а оттуда – в Ташкент. Еще предстоят казахская и российская таможни, но это пара пустяков. По огромному блату и за бешеные деньги я взял два билета на фирменный поезд – в нем места раскупаются за месяц… Не делай гримасу, это совсем не то, в чем ты ехал. Эсвэ, кондиционеры, коврики, цветочки, чай в купе и, естественно, ледяное шампанское. Все за мой счет. Ты получишь море удовольствия!
– Это надолго, Влад?
Он махнул рукой, словно отбивая в сторону летящие к нему слова.
– Два дня! Всего два дня! В Самарканде я посажу тебя на самолет, и ты полетишь к своей Анне, а через неделю привезу в твой пропитанный портвейном поселок гонорар. И, разумеется, с меня банкет по полной программе.
– Не надо гонорара, Влад, – без всякой рисовки ответил я. – Я еще не скурвился до такой степени, чтобы помогать другу за деньги.
– Нет! Нет! – с чувством воскликнул Влад. – Об этом не может быть и речи! Как в этой идиотской рекламе? – ты не халявщик, ты компаньон! И оставь свое дурацкое благородство при себе. Если откажешься от денег, я отдам их Анне.
– Кстати, – вспомнил я. – Надо ей позвонить.
– Отлично! – хлопнул в ладони Влад. – Сейчас срубаем по пловешнику, а потом позвоним Анне.
Это Влад, подумал я, потеплевшим взглядом глядя на друга. Переделать его невозможно. Он никогда не поймет, почему в этом случае надо говорить «позвонишь» вместо «позвоним».

Глава 3

Я могу смириться с восточной неторопливостью – на жаре, словно в невесомости, не рекомендуется делать слишком резкие движения. И все же у всякой неторопливости есть предел, за которым может быть только спячка или кома. Я хотел популярно объяснить эту закономерность официанту, которого мы терпеливо ждали уже минут сорок или пятьдесят, но он попросту не появлялся среди столиков и зонтов открытого кафе, и его невнимание к нам я не мог списать даже на проявление национализма, так как за пустыми столами сидело не меньше десятка туркменов.
– Мне кажется, – медленно произнес Влад, едва разлепляя губы, – что сейчас идет трансляция футбола какого-нибудь престижного матча с участием местной команды. И они все прилипли к приемнику.
Из кухонного блока в самом деле раздавался напряженный голос диктора. О чем он вещал, мы понять не могли, но мне показалось, что это не спортивный комментарий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12