– Если вы не уберете собаку, я ее пристрелю!Хаспер замедлил шаг. Джон повернулся к Хербу:– Дайте, пожалуйста, ваше ружье.Херб скрылся под палубой и вскоре появился вновь, держа в руках двухстволку.– Заряжено, – сказал он. – Позволь, я сам. У меня давно уже руки чешутся.– Сделайте сначала предупредительный выстрел, – сказал Джон.Херб выстрелил в воду. Услышав выстрел, Хаспер выбежал на конец причала, и раздался его голос, перекрывший собачий лай:– Нет! Нет!– Тогда привяжите его, – мрачно сказал Джон. Хаспер пристегнул к ошейнику животного цепь и встал, широко расставив ноги. Когда шхуна причаливала, казалось, собака взбесилась, и, чтобы удерживать ее, Хасперу потребовалось напрячь все свои силы. Херб Эндрюс протянул Джону ружье.– На-ка, – сказал он. – Лучше прихвати ружье с собой. Этот сумасшедший идиот может отпустить пса.С ружьем под мышкой Джон стал спускаться на берег.– Подожди! – окликнул его Херб. – Фонарь тоже возьми. На причале полно дыр.Взяв фонарь в одну руку, а ружье в другую, Джон ступил на причал. В луче прожектора Херб продолжал держать Хаспера и обезумевшую собаку.– Папа здесь? – прокричал Хасперу Джон, но либо старик не хотел отвечать, либо не смог его расслышать из-за шума, производимого зверем.Джон с отвращением повернулся и пошел к берегу, выбирая себе дорогу среди дыр и прогнивших бревен. Добравшись до тропинки, он побежал. В ветвях деревьев над головой пронзительно свистел ветер.«Ничего странного, что не горит свет, – утешал он себя, подходя к гаражу сзади большого старого дома на холме. – Сейчас половина третьего ночи, и, конечно же, свет погашен». Однако кое-что показалось странным. Повсюду на грязной земле у входной двери гаражного помещения виднелись только следы собачьих лап и никаких больше. Еще сильнее, чем раньше, Джона охватило дурное предчувствие, что отец болен, если не умер вообще.«Нет, – решил он, – этого не может быть. Если бы он заболел, Тодд Хаспер позаботился бы о нем, а в случае смерти меня бы поставили в известность.Почему в грязи нет следов Хаспера?»«Может, здесь никого нет, – подумал Джон. – А может, папа заболел и перебрался к Хасперу».Обуреваемый страхом, Джон поднялся по ступеням темного крыльца, чуть не поскользнувшись на собачьем дерьме, и заколошматил в дверь. Ответа не последовало. Он ясно представил себе, как в доме лежит мертвый человек, возможно, мертвый уже несколько недель. Прислонив ружье к стене дома и поставив фонарь на крыльцо, он закричал во всю силу своих легких:– Пап! Пап! Впусти меня! – и обрушил на дверь град ударов, так колошматя по дереву кулаками, что содрогалось все здание.– Да? – вдруг послышался изнутри слабый голос Барта. – Да? Да? Кто там?– Это я! Твой сын! Это Джон!Дверь открылась, и в ней со свечей в дрожащей руке появился Барт, одетый в запачканную и мятую офицерскую форму лейтенанта. Он не брился уже несколько недель, и с его подбородка свисала жидкая восточного вида бородка.– Джон! – поразился он. – Джон! Что ты здесь делаешь?– Я приехал поговорить с тобой кое о чем, – сказал Джон.– Почему у тебя ружье?– Боюсь собаки.– С тобой все в порядке? Что-нибудь случилось?– Все нормально. Давай выпьем кофе и поговорим.– Хорошо, – сказал Барт и зажег масляный фонарь.– Что с электричеством? – спросил Джон.– Этот ублюдок Хаспер… Мы подрались. И он отключил наш дом.– Подрались?– Сволочь сумасшедшая, – продолжал Барт. – Он не хотел больше привязывать собаку даже несмотря на то, что псина порезала всех овец и ягнят, которых должна охранять. Я избавлюсь от него.Он зажег еще один фонарь.– Собака нападала на тебя?– Все одно – я теперь не выхожу из дома. Только летом.– Как же ты достаешь продукты?– В подвале целый склад. Попросил Эндрюса привезти. Я здесь на полном самообеспечении.Джон прошел на кухню сварить кофе. Вид отца в старой форме, с тощей бородой, шокировал его, и, когда он ставил кофе на плитку, рука его дрожала.– Похоже, ты замерз, – сказал Барт. – Не хочешь выпить что-нибудь?– Спасибо, нет.– Ну и правильно. Держись от этого подальше как можно дольше.Барт достал из серванта бутылку, налил себе полный бокал виски и немного отхлебнул. Его передернуло; он зажег сигарету.– Зачем ты приехал? – спросил он. Джон сел за кухонный стол напротив него.– Я полюбил одну девушку, отец, – сказал он. Барт издал короткий высокий смешок.– В твоем возрасте это неудивительно. И кто же она? Юная Джоргенсон?– Да.– Что ж, прими поздравления, – сказал Барт, и в его голосе Джон не услышал упрека. – Она очень милая.– Я хочу жениться на ней.– Прямо сейчас?– Сейчас, – сказал Джон.– Ты слишком молод. Это глупо. Жениться в восемнадцать лет! – Барт пристально посмотрел на него. – У тебя неприятности?– Нет. Вернее, да. Мы хотим пожениться, и мне нужна помощь.– О, нет, – тяжело вздохнул Барт. – Только не в этом возрасте!– У нас будет все в порядке, – ровным голосом продолжал Джон. – Мы поженимся и приедем сюда.– Боже мой! – простонал Барт.– Мне нужно занять денег. Потом я верну.– Боже милостивый! – в отчаянии проговорил Барт.– Может быть, я еще смогу попасть в университет, – сказал Джон. – Но пока что мы хотим приехать сюда.Трясущейся рукой Барт поднес к губам стакан.– Когда-то ты говорил, у тебя есть деньги, отложенные на мое обучение, – продолжал Джон. – Сейчас, чтобы пожениться и приехать сюда, мне нужно около трехсот долларов.Барт встал и начал расхаживать взад-вперед.– Вопрос не в деньгах, – сказал он.– А в чем?– Ты не видишь того, что вижу я, – ответил Барт, продолжая вышагивать и попивать виски. – Господи, вот сидишь ты, восемнадцатилетний парень, а вот я в свои сорок с лишним лет, и мы видим две совершенно разные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82