Правда, всего неделю спустя Маргарет умерла, и Молли снова пришлось ехать домой.Похороны получились красивые, с речью выступили все подруги Хелен. Гроб обошелся в четыре тысячи долларов и был снабжен гарантией, что сохранится вечно. «Служащий похоронного бюро так хорошо сделал Маргарет лицо, – говорили подруги, – оно выглядит так естественно».Бедная Хелен откладывала захоронение Маргарет. Она не могла представить себе, сказала она, что мамы не будет рядом. Три дня старая леди лежала в пышном убранстве в специальном зале похоронного бюро, а члены семьи несли по очереди вахту, чтобы у всех знакомых была возможность отдать покойной последний долг, и, включая всех местных «дочерей американской революции», приходило довольно много народу. Однако подолгу в комнате, где стоял гроб, никто не оставался, и Молли не хватало терпения сидеть там на стуле с прямой спинкой в ожидании посетителей. Наконец, Маргарет оставили покоиться на кладбище и поставили над ее могилой огромную мраморную башню, символизирующую высокие стремления человечества или что-то в этом роде, она была намного выше любого другого надгробия поблизости, таким образом присуждая Маргарет окончательную победу над соседями.Молли снова приступила к занятиям. После всех событий она находилась в состоянии оцепенения, и ей трудно было представить предстоящие каникулы с отцом и Джоном. Целых две недели, которые предстояло провести с Джоном, должны внести определенность, нравится она ему или нет, думала она и в панике рисовала себе картины, как все время говорит и старается вести себя спокойно. На этом все их отношения закончатся, предполагала она, и скоро не будет даже его писем, которые она так всегда ждет. Измученной до предела Молли постоянно хотелось плакать. Глава 22 Мысль о том, что Молли проведет две недели с Кеном, ужасала Хелен. Уже давно Хелен преувеличивала все недостатки Кена, действительные и мнимые, и в ее памяти он всплывал в облике великана-людоеда. Он, как там ни крути, законченный прелюбодей, и, хотя она старалась не думать об этом, ей часто представлялось, как он и эта женщина, на которой он женился, целый день ничего не делают, а только лежат и занимаются любовью. Посылать в такую атмосферу юную невинную девушку уже плохо само по себе, но самое страшное, у этой женщины есть сын, который, наверное, тоже будет там, под одной крышей с Молли, и один Бог знает, что могут позволить молодым людям эта женщина и Кен, к чему побудить. Мысленно Хелен обыгрывала все варианты, рисуемые ее больным воображением. Она не могла понять, почему, в самом деле, закон позволяет Молли навещать отца даже после предъявления всех фактов, изученных судом. Мало того, судья настаивал на разрешении, позволявшем Молли жить с отцом, если она пожелает, целый месяц в году, а адвокат сказал Хелен, что, если она попытается этому воспрепятствовать, Кен может прекратить выплату алиментов. У Хелен возникло такое ощущение, словно все полицейские мира набросились на нее с судебными предписаниями сдать свою чистую дочь в бордель.По мере приближения отъезда Молли у Хелен развилась бессонница. Брюс, ее стареющий отец, много кашлял; ночами, лежа в постели, она слушала этот кашель и начинала надеяться – не признаваясь себе в этом, – что ему станет хуже и Молли придется вернуться домой, чтобы ухаживать за ним. Суд, конечно, не стал бы возражать, чтобы девочка приехала домой в такой критической ситуации, когда болен ее дедушка, может, даже умирает из-за сердечного приступа, вызванного смертью любимой жены.В ожидании отъезда во Флориду Сильвия часто испытывала недоброе предчувствие, что что-то помешает поездке, а если и не помешает, то все это закончится какой-нибудь катастрофой. Она твердо знала, что наказание ее еще не закончено и отпущение грехов наступит лишь после того, как произойдет нечто ужасное. Ей овладело искушение просить прощения у всех, у кого только можно, чтобы отвратить удар. Однажды посреди ночи она написала Барту длинное письмо, извиняясь, что вышла за него без любви; теперь она поняла, что многие его несчастья случились из-за нее. Наутро письмо она разорвала, но выкинуть из головы мысль о своей вине не могла. В одном из ее кошмарных снов Джон и Молли утонули вместе, находясь во Флориде. Они поплыли на лодке, как делали это давным-давно, еще детьми, но на этот раз не вернулись. После этого сна Сильвия проснулась вся в слезах. Кену потребовалось приложить немало усилий, чтобы успокоить ее, и он поразился, когда она призналась в подсознательном желании, чтобы дети не приезжали на пасхальные каникулы, потому что она очень за них боится.В начале марта Кен и Сильвия перебрались с маленькой фермы, купленной ими в Коннектикуте, во Флориду. Когда они проезжали мимо старого мотеля, который Кен приобрел для нее, Сильвия отвернулась; она была рада, что он решил его продать. Закрытое на время заведение выглядело мрачно. Сильвия вспомнила, как она, управляя мотелем, принимала явно не супружеские пары, и у нее появилось ощущение, что она выполняла роль содержательницы дома свиданий.Несмотря на все свои дурные предчувствия Сильвия усиленно готовилась к приезду детей. За неделю до назначенного времени их прибытия комната Молли наверху и комната Джона на первом этаже сияли чистотой, постели были застелены новыми одеялами и покрывалами, а на окнах висели новые занавески. «Их приезд должен стать началом иной жизни для всех», – сказала себе Сильвия. Самое время обновить все, что можно: коврики на полу, полотенца, постельное белье. Молли ожидали третьего апреля, а Джона – через четыре дня, в начале его каникул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82