– Я ценю мужество, которое вы все проявили, – продолжил мистер Колфилд уже менее торжественно. – Занятия, разумеется, состоятся, как обычно, однако все желающие могут сыграть в гимнастическом зале в футбол, а вечером покажут интересный фильм.Директор помедлил, и в какой-то момент показалось, что он в замешательстве.– Ребята, – сказал он, – подобные вещи иногда случаются в жизни, и в этом никого нельзя винить. Наверное, мы все должны верить в Бога. Расходитесь теперь и постарайтесь не слишком много думать о случившемся.Он устало опустился на стул.Ребята молча вышли из зала и присоединились к остальным, ожидавшим во дворе.– Где это произошло? – спросил тощий мальчишка.– Недалеко от Дрейтауна, – ответил кто-то. Вокруг собралась толпа ребят.– Мистеру Нили туго пришлось, это точно, – сообщил толстый мальчик. – Он угодил в больницу. За ним приезжала скорая.– Я думал, он умер, – вмешался высокий худой парень.– Умер Билл. А я говорю о мистере Нили.– Тед Уайтли слышал по радио, что машина разбилась вдребезги, – сказал серьезный мальчик лет тринадцати с пухлыми щеками и ясными, словно у херувима, голубыми глазами. – Он сгорел в ней.Джон отвернулся, его мутило. Через грязный двор он вышел за территорию школы и удалился в лес, прислонился к холодному стволу дуба, и его стошнило. После Джон бесцельно бродил по лесу, делая широкие круги и иногда натыкаясь на отпечатки своих собственных ног, возвращаясь на старое место, оставляя на покрытой весенней слякотью земле след мучительного смятения.Изможденный, он в конце концов вернулся в школу. У входа в кабинет директора стояла полицейская машина, а один из учителей уговаривал ребят уйти из этой части двора. Джон пошел в столовую, но к еде не притронулся.Позже он вернулся в комнату. Кровать Билла с новым покрывалом была аккуратно заправлена и пугала своей пустотой. Тишина в комнате казалась звенящей. Джон подошел к ящику, где Билл хранил альбомы с фотографиями; тот оказался пустым. Интересно, что подумает мистер Колфилд об этих выцветших снимках и о фотографиях обнаженных женщин, о той девушке с темными косами, прислонившейся на развалинах к колонне, и ее роскошном симметричном теле. По всей вероятности, мистер Колфилд сожжет эти вещи. Исчезло все, даже одежда Билла, и в комнате стало одиноко, как в гробнице.Через три дня мистер Колфилд сообщил Джону, что с ним хочет поговорить мать Билла.– Ты, конечно, понимаешь, что мы в довольно-таки деликатном положении, – сказал мистер Колфилд. – Смерть Билла, как ты знаешь, – несчастный случай, но мальчика на это подтолкнули, без сомнения. В то же время говорить об этом мы не можем. Миссис Норрис и без того очень нервная особа, и нам лучше лишний раз не тревожить ее.– Я постараюсь, – ответил Джон.Миссис Норрис сидела в гостиной дома мистера Колфилда, который жил в красивом особняке с северной стороны школьной территории; в этом доме раз в месяц устраивали для учащихся официальный чай, чтобы дать им немного почувствовать себя в домашней атмосфере. Мать Билла оказалась худой женщиной, поразительно походившей на своего сына, словно это был он сам, переодетый для бала-маскарада, с длинными волосами и в черном платье. Она сидела, наклонившись вперед, на резном стуле с подлокотниками, под старину; крепко сплетенные пальцы ее рук лежали на коленях.– Так ты и есть сосед Билла по комнате? – спросила она. – Он так хорошо отзывался о тебе в письмах.– Я очень любил Билла, – признался Джон.– Не хочу доставлять тебе новых неприятностей, – продолжала миссис Норрис. – Я знаю, мальчику такое трудно пережить. Может быть, тебе было почти так же трудно, как и мне.Мистер Колфилд, сидевший в кресле, обитом золотой парчой, откашлялся. Джон стоял посреди комнаты. Он слишком нервничал, чтобы сесть.– Все же, – добавила миссис Норрис, – надеюсь, ты мне кое-что расскажешь. Я не сомневаюсь, ты поймешь: мне необходимо это знать.– Да, – произнес Джон.– Ты знаешь, куда собирался Билл, уезжая отсюда, и почему он угнал автомобиль?Джон глядел в пол.– Думаю, он сделал это сгоряча, – сказал мистер Колфилд. – Он всегда был таким храбрым мальчиком. Кто-то, наверное, подговорил его взять машину, а водить он, конечно, не умел…– Да, я тоже так думаю, – услышал Джон свои собственные слова. – Его кто-то подговорил.– Странно, – вздохнула миссис Норрис. – Мне он всегда казался таким робким…– Пожалуй, нам следует выпить шерри, – с печалью в голосе произнес мистер Колфилд.Шерри в Колчестерской академии – то же, что ром на британском флоте. Джону никогда не нравился этот напиток, но в тот день он сидел и пил его, стараясь подумать о Билле что-нибудь хорошее и высказать это вслух.– Его любили все в школе, – опять услышал он самого себя. – Он был одним из самых популярных ребят.Четверть часа спустя мистер Колфилд проводил Джона до двери и, прощаясь с ним, одобрительно сжал ему локоть. Джон уходил со смутным ощущением, что совершил нечто недостойное, но какую правду мог он сказать матери Билла? Как он объяснил бы ей, что произошло, да и что, в самом деле, произошло, кто может знать? Глава 17 Джон отказался поехать в летний лагерь и жил с отцом на Пайн-Айленде. В тот год на острове не было молодежи его возраста, и всю первую неделю летних каникул Джон в одиночестве бродил по острову, заглядывая в самые укромные уголки, исследуя высокие горы, глубокие ущелья и самые заброшенные участки побережья. По вечерам он сидел в полумраке гостиной и играл на старом пианино, разучивая новые мелодии. Правда, пианино было совсем расстроено, а вызвать настройщика с материка стоило дорого. В конце недели Джон сказал отцу, что глупо так тратить время и он хочет заняться делом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82