– Я думаю, что ты встретил ее на пляже, и я думаю, что ты…– Полегче, Боб, – зашипел адвокат.Шеф откинулся на спинку стула и закурил сигару.– По-видимому, нам остается только ждать, – сказал он. – Мы прочешем пляж, дюны и реку. Посты на дорогах уже предупреждены. Обычно мы не торопимся, но мне уж очень не нравится это дело.– Отпустите мальчика домой, – предложил адвокат. – С условием, что он не покинет своей комнаты.– Вы не выпустите мальчика из комнаты? – спросил Сильвию полицейский.– Мой сын ни в чем не виноват, – ответила она, не поднимая головы.– Вы за него ручаетесь?– Конечно!Той ночью Джон стоял у окна своей спальни, глядя на пляж и дюны, и по прыгающему свету фонарей следил за поисками. Мать пыталась его успокоить, но он отказался с ней разговаривать, сказав лишь, что с ним все в порядке и в помощи он не нуждается. У берега шумел прибой, на ветру шелестели пальмы. Из окна виднелись три звезды и гряда облаков, тянувшихся к луне. К четырем утра облака из серых стали белыми, и прошедшая ночь уже не казалась ужасной.На следующий день Молли нашлась. Ее обнаружили в трех милях к северу от города, бредущей в забытьи вдоль шоссе. Неделю она пролежала в больнице, набираясь сил, после чего ее уложили в постель дома.Когда Кен вернулся из Парижа и узнал, что произошло, он в первый раз в жизни ударил Хелен. Она завизжала, тут же прибежали Маргарет и Брюс. Маргарет в гневе выпалила, что им известно про Сильвию, а Хелен с криком потребовала развода. Кен ответил, что она может получить развод хоть сейчас, но он оставляет себе Молли.– Ничего себе отец! – ответила за нее Маргарет. Не говоря уже о вопросах морали, разве не его эта пагубная затея с яхтой? Они-то все были против с самого начала, но Кен поступил по-своему, и вот результат.– Мы поймали вас с поличным, – сказала Маргарет. Это была неправда, но, как говорила Хелен, ложь делает свое дело. – У нас есть свидетели.Спор продолжался всю ночь и почти весь следующий день, в течение которых Картеры несколько раз советовались с адвокатом по телефону. В результате был составлен иск о разводе. На время суда Молли решили отправить в интернат.Кен много беседовал с дочерью, но она ушла в себя и совсем с ним не разговаривала. После того как Хелен рассказала ей про Сильвию, она даже не хотела смотреть на него.Выбор остановили на интернате Брайервуд Мэнор в Вирджинии, о котором его директриса, мисс Саммерфилд, отзывалась как о лучшем в Соединенных Штатах. Картеры сопровождали Молли и пришли в ярость, увидев возле вагона Кена с большой, изящно перевязанной коробкой под мышкой. Джон тоже пришел проводить Молли. Это были напряженные проводы. Кен передал ей коробку и просил открыть после того, как поезд тронется.– Спасибо, – застенчиво сказала Молли и позволила себя обнять.Джону нечего было ей подарить – только взгляд откровенной, отчаянной любви, заметив который, Картеры решили, что, слава Богу, Молли уезжает вовремя. Молли пожала ему руку и сказала, что надеется его вновь увидеть, но голос ее звучал с убийственным безразличием. Казалось, ей все равно, увидит ли она кого-нибудь из присутствующих еще раз. Задолго до того как проводник объявил отправку, она отвернулась от родных и, не принимая возражений, одна направилась в заказанное Кеном купе. Там она сидела, держа на коленях коробку и глядя в окно. Только через час развернула подарок и увидела блестящую шубку, настоящую норку. И тут только, уткнувшись лицом в мягкий мех, она зарыдала. Глава 15 Из-за долгих предварительных переговоров оба развода грозили затянуться, поскольку стороны согласились лишь по очень немногим пунктам. Бартон вышел из морского госпиталя надорванный, но с твердым намерением остаться законным опекуном сына. Сильвия сказала Кену, что не сможет спокойно спать, пока Джон остается на острове с Бартом и Хаспером.– Черт, – выругался Кен. – Если уж на то пошло, суд скорее отдаст ребенка женщине, нарушившей супружескую верность, чем алкоголику. Когда мы поженимся, твои позиции будут сильнее.Хотя, конечно, они не могли пожениться прежде, чем их разведут, и Сильвия должна была предстать на суде женщиной, которая бросила мужа, ради другого мужчины. А Барт предусмотрительно получил в госпитале заключение о состоянии своего здоровья. На бумаге оно оказалось превосходным, подпорченным лишь одним острым приступом запоя на почве вполне понятных переживаний мужчины, от которого ушла жена. Настроение его было приподнятое, и адвокат считал, что, если он не будет пить, его дело выиграно. К тому же его шансы значительно возросли благодаря тому, что сын явно не хотел оставаться с матерью и активно поддерживал сторону отца.В переговорах с Хелен Кен имел безнадежно слабые позиции. По словам адвоката, у нее на руках были все козыри. Оспорить ее опеку над Молли не представлялось возможным, однако она зашла слишком далеко, считал тот же адвокат, пытаясь лишить Кена права видеться с дочерью даже несколько недель в году.Очевидно, решение отправить Молли в интернат, было правильным. История попала в газеты, и дальнейшее развитие событий не сулило ничего приятного. Барта представили читателям как ветерана войны, а Кена как владельца «Марфэба»; раскопали и поместили старую фотографию Сильвии, сохранившуюся в архивах со времен, когда она была «общественным лидером». Что до Хелен, то ее никак не удавалось убедить, что беседовать с репортерами не следует. Ей нравилось, когда ей сочувствовали, а внимание прессы согревало душу. Ей нечего скрывать, говорила она, если пресса хочет узнать правду, то зачем скрывать. Маргарет с ней соглашалась. Визиты репортеров и фотографов в их новый дом в Буффало наполняли их чувством собственной значимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82