– Ты берешь Карлу, оставляешь мне Джонни, а я не буду вытаскивать на суде грязное белье.Сильвия молча покачала головой.– Я не могу оставить тебе Джонни.– Почему?– Ты его убьешь. Вспомни…– Да, я был пьян. Но вот что я тебе скажу. Я отправлю его в интернат, а потом в летний лагерь. Жить здесь он практически не будет.– Тогда зачем он тебе?– Он останется моим сыном.– Гордость, – отметила Сильвия.– Если хочешь, да. По правда говоря, ему лучше быть подальше от нас обоих. Интернат – лучший выход.– Да, – безнадежно произнесла Сильвия. – О, Господи, остается только надеяться, что так оно и будет.– О Карле говорить нечего, – печально продолжал Барт, – она слишком мала. Забирай ее. Но Джон мой сын, и я хочу, чтобы он им и остался.– Можно ему меня навещать?– Лучше не вспоминать о том, что ушло.– Я так не считаю.– А я – именно так. И в данном случае ты поступишь по-моему.– Позволь мне с ним видеться хоть изредка. Нелепо запрещать это!– Нет, – ответил Барт. – Ты попытаешься его вернуть. Прошу тебя не беседовать с ним даже сейчас. Мы вместе сообщим ему о случившемся.Уронив голову на руки, она заплакала. Он стоял рядом, глядя на нее, и уже хотел было нежно дотронуться до ее плеча, но внезапно отвернулся и с перекошенным лицом вышел из комнаты. Глава 11 «Дорогой Джон, – писала Молли. – Я во Флориде. У нас забавный домик, выкрашенный в зеленый цвет. Купание прекрасное, а волны даже больше, чем на острове. Здесь иногда бывают ураганы, но при мне еще не было. Мама пока в Буффало и приезжает завтра. Представляю ее лицо, когда она увидит морского ежа, которого я нашла на берегу. Папа заспиртовал его в банке. Безобразный до ужаса».В таком роде были исписаны четыре страницы, в конце стояла подпись «искренне твоя, Молли».– Джонни получает любовные письма, – доложила Карла.Джон покраснел.– Ничего подобного, – возмутился он. Вечером в своем письме он сообщил Молли последние новости о морже, которого видели с острова.На следующий день было очень холодно. В половине пятого Бартон Хантер в отутюженной Сильвией форме вошел в комнату Джона. Сын лежал и читал «Тарзана».– Джон, будь добр, зайди, пожалуйста, к нам, – отчетливо произнес он. – Мы с мамой хотим обсудить с тобой кое-что важное.– Конечно, папа, – Джон спрятал книжку под подушку, подальше от Карлы, и последовал за отцом. В комнате родителей на маленьком кресле в углу сидела Сильвия. На ней было новое, только что пошитое бледно-голубое платье. Когда вошел Джон, она достала из сумочки сигарету и, резко чиркнув спичкой, закурила.– Нам нужно поговорить с тобой об очень серьезном деле, сын, – начала она, при этом глаза ее выражали мольбу.– Каком? – спросил он.В комнате стояли две одинаковые кровати под белыми кружевными покрывалами, доставшимися Барту в наследство от матери. Барт присел на ту, что стояла ближе.– Известие не очень приятное, сын, – сказал он.– Что случилось? – снова спросил Джон. В воздухе витал аромат маминой пудры и духов, напоминающий запах сирени. В зеркале туалетного столика отражалась стеклянная ваза с тремя красноватыми кленовыми листьями.– Мы с мамой разводимся, – произнес Барт.В полной тишине выстрелила спичка, которую Сильвия зажгла, чтобы прикурить потухшую сигарету.– Разводимся, – повторил Барт, подумав, что мальчик не понял, о чем речь.– Почему? – Джон стоял очень прямо, и голос его звучал твердо.По лицу Барта промелькнула тень, но тут же исчезла, и уже приторно-фальшивым тоном он ответил:– Когда люди любят друг друга, они женятся. Иногда они перестают любить друг друга, и тогда им лучше разойтись. Это называется разводом.– Ты поймешь, когда вырастешь, – натянуто проговорила Сильвия.– Да, – подтвердил Барт.За окном залаяла собака Хаспера.– Когда? – переспросил Джон.– Когда вырастешь, – повторил Барт.– Нет, когда вы разводитесь?– Мама уезжает сегодня после обеда.– Джон, дорогой, но на тебе это не слишком отразится, – сказала Сильвия. – Ты будешь учиться в хорошем интернате, мы уже договорились.Джон промолчал.– Мама забирает Карлу, а ты, надеюсь, в перерывах между учебой и лагерем будешь со мной.Джон издал какой-то звук, шумно выдохнул воздух и повернулся к матери.– Ты берешь Карлу?– Да.Вдруг ему пришло в голову, что мать оставляет себе Карлу просто потому, что любит ее больше. Эта мысль настолько его ошеломила, что он потерял дар речи.– Не переживай, – сдерживая волнение, проговорил Барт. – Мы с тобой будем жить замечательно.– И ко мне как-нибудь приедешь, – добавила Сильвия.– Нет, – еле слышно произнес Джон.– Что, дорогой?– Никогда! – с трудом выдавил Джон.– Джонни! – воскликнула Сильвия, поднимаясь с кресла. – Пожалуйста, не надо так!Она притянула его к себе, и он против своей воли на какое-то мгновение прижался щекой к ее груди, вдыхая знакомый аромат духов, но тут же отстранился.– Не стоит огорчаться, – сказала она. – Ты скоро станешь взрослым, и мы будем часто видеться.Джон ничего не ответил; он плакал и, пытаясь сдержать слезы, часто-часто всхлипывал.– Мы не будем скучать вдвоем, – робко пытался утешить его Барт.Джон молча глядел то на мать, то на отца. Потом вдруг взвился и опрометью помчался к себе. Он слышал, как вскрикнула мать, но не остановился и, вбежав в свою комнату, запер дверь.Скоро слезы высохли; более того, он чувствовал, что у него пересохло во рту. Ему почудилось, что следом за ним в комнату проник приторный запах духов и пропитал здесь каждый предмет.В тишине он услышал шаги матери и стук в дверь. Он не ответил.– Джонни! – позвала она. – Впусти меня. Он лежал и молча сжимал кулаки.– Пожалуйста! – попросила она.Где-то сильно хлопнула дверь, и послышались шаги Барта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82